Это уяснила даже еще недавно плутавшая в дебрях организации бизнеса баба Надя.
Но Разольская почему-то перестала откровенничать. Выслушала последний вопрос, заледенела лицом и сомкнула губы в узкую, непроходимую для звука щель.
— Генриетта Константиновна? — удивленно поднял брови шеф.
— Пожалуйста, без отчества, — глядя прямо в глаза Архипова, четко проговорила бывшая циркачка. — Терпеть не выношу…
Чего она терпеть не выносит, понятно было не совсем. Кажется, Разольская отчетливо дала понять, что не выносит, когда ей намекают на Мафусаиловы года, но прозвучала отповедь двояко. Пожалуй, с акцентом на прежнее излишнее любопытство.
Под направленным взглядом с жестким излучением Архипов смутился.
Надежда Прохоровна пожалела мужика. Он парень подневольный, привык перед клиентами выкаблучиваться, а с бабы Нади взятки гладки. Где сядешь, там и слезешь.
— Ты, Генриетта, брось глазами сверкать. Человек тебе помочь хочет.
Излучающие рентгеновские лучи глазки мигнули. Циркачка стушевалась, вильнула…
— Говори по сути, — настаивала Губкина.
— Да я, по сути, и не оповещала никого об отданных распоряжениях. Так, намекала.
— Почему? — не собиралась отступать Надежда Прохоровна.
— На то были веские причины. Я… не была уверена в том, что хочу оставить все одному человеку.
— Какому человеку? — наседала баба Надя.
— Богдану Кожевникову! — разозлено выпалила Разольская. — В прежнем завещании я оговаривала несколько пунктов, но наше российское законодательство слишком прямолинейно подходит к вопросам наследования… Войдите!
В дверь номера тихонечко стучали. Сбившаяся с мысли Разольская раздраженно выкрикнула разрешение, и в узкой щели дверного проема нарисовалась озабоченная физиономия круглоголового ушастого паренька.
— Что, Максим?! — не менее раздраженно бросил тому охранный шеф.
— Приехали уже, Пал Палыч. Попросили вас позвать…
— Ухты! — подхватился Архипов. Посмотрел на часы, озабоченно нахмурился. — Заболтался совсем… Простите, дамы, у меня начальство приехало. Пора на ковер.
— Не гостиница, а проходной двор, — проворчала баба Надя в спину уходящего Архипова.
Генриетта Константиновна смотрела на Надежду Прохоровну чуть-чуть насмешливо. Той даже показалось, что после ухода сведущего в бизнесменских штучках Палыча ее дурить начнут. Всенепременно начнут!
Жаль, жаль. При Паше-то как все ловко получалось: он «штучки» рубит и проценты шустро подсчитывает, баба Надя в человеческую суть зрит…
— Так что там, Генриетта, с Кожевниковым? — спросила тем не менее отважно. — Почему ты вначале решила его наследником сделать, а после передумала?