Сталин объяснял советское вторжение в Польшу необходимостью защитить права белорусов и украинцев, живших на польской территории у границ с Советским Союзом. В три часа ночи 17 сентября, через несколько часов после начала наступления Красной Армии при поддержке отрядов НКВД, польский посол в Москве Вацлав Гржибовский был вызван к советскому наркому иностранных дел Молотову, который в полном соответствии с нормами дипломатического этикета сообщил ему: "Польское государство распадается, и мы хотим помочь вашему народу избавиться от тягот и лишений войны, в которую он вовлечен своим недальновидным руководством, и обеспечить ему мирную жизнь".
К 5 октября, когда было окончательно сломлено сопротивление польской армии, Германия владела двумя третями, а Советский Союз — одной третью польской территории. Немцы захватили около шестисот тысяч военнопленных, Красная Армия пленила двести тридцать тысяч человек. Вслед за боевыми частями пришли батальоны СС с германской стороны и подразделения внутренних войск советского НКВД. Действия тех и других были поразительно схожи. Начались жестокие репрессии против польской интеллигенции, университетской профессуры, национальной аристократии, известных радикалов, деятелей церкви — против всех, кто мог представлять, по мнению обоих диктаторов, хотя бы малейшую угрозу "новому порядку".
Гитлер использовал государственную машину в качестве репрессивного орудия с момента своего прихода к власти в 1933 году, но в этом отношении он Сталину и в подметки не годился. На руках кремлевского диктатора была кровь десятков миллионов людей, расстрелянных в подвалах НКВД, замученных в лагерях "архипелага ГУЛАГ", раскинувшегося на необъятных просторах Сибири. По указанию Сталина к полякам, оказавшимся на советской территории, применялись те же методы воздействия, которые были надежно испытаны на многострадальном населении его собственной страны.
В начале ноября по секретному приказу Сталина сотрудники НКВД начали работу по перемещению пятнадцати тысяч захваченных польских офицеров из лагерей для военнопленных в специальные лагеря, разбросанные по территории России. В них оказалась военная элита польской нации — образованные, интеллигентные, энергичные люди. Многие из них были добровольцами, надевшими военную форму, чтобы сражаться за родину. Лишь немногим было суждено вновь увидеть ее.
НКВД готовился к "мокрому делу", что на профессиональном жаргоне убийц означает кровопролитие. Долгое время начальники спецлагерей, в которых содержались поляки, посылали рапорт за рапортом своим хозяевам на Лубянке, предлагая отправить некоторых польских офицеров в Москву, где их можно было бы "перевоспитать" и заставить работать на советскую систему. Но кремлевский диктатор втайне уже решил судьбу тех, кто, по его мнению, должен был ответить за поход маршала Пилсудского против Советской России в годы гражданской войны.