Перед нашим выпуском Круковская выставила Наташе шесть двоек подряд. Крука, видимо, рассчитывала, что Наташина мама, учитель физики Людмила Яковлевна, с которой они терпеть друг друга не могли, запросит о пощаде.
Я пересел к Наташе. Крука оценила маневр. Моя успеваемость по химии рухнула вместе с надеждами на медаль. Но, как говаривал Михайло Васильевич Ломоносов, если где-нибудь чего-нибудь убудет, то где-нибудь в другом месте чего-нибудь обязательно прибудет. Так у нас и вышло…
Круковская и сочинила тот своевременный донос на школу, который подписали и Фантомас и Бегемот. Незатейливый, но идеологически точный слоган «КРУКА — СУКА» стал надежным паролем мирового сообщества второшкольников. Каждый выпускник непременно расскажет вам, как он прочитал эти огненные слова, эти наши мене-текел-фарес не только в курилке МГУ или физтеха, в аудитории Гарварда или Кембриджа, но и в аэропортах Франкфурта, Тель-Авива, а то какого-нибудь и вовсе Буэнос-Айреса. Второшкольными теоретиками строго доказано, что уравнение КРУ×КА=СУКА, при замене букв на цифры, имеет единственное решение.
Однажды на уроке химии, когда назойливая Крука привычно зудела над ухом, обрывки нескольких фраз проступили из общего монотонного жужжания: «Когда я была маленькой девочкой, купили новые ботиночки… мама мне говорила… не прыгай через лужи…»
Не знаю, с чего это ее так занесло. Может, она и лужи связала с тем, что если в кране нет воды — далее по тексту… Но я посмотрел на нее будто впервые: вот эта, нет, точнее, вот это когда-то было ребенком? маленькой девочкой? прыгало через лужи? Как же жизнь должна была тебя переехать, чтоб ты стала такой откровенной и даже демонстративной дрянью. И что-то очень-очень отдаленно похожее на жалость шевельнулось — нет, ну не в сердце, а почему-то в районе живота…
И без того тревожная пора выпускных экзаменов была подпорчена еще и постоянными слухами об идеологических проверках, насылаемых откуда-то сверху. Опасались, естественно, не физики с математикой. Но вот история с обществоведением…
ЭлПэ лихорадило. Мы боялись больше даже не за себя, а за школу, готовы были хоть чем-то помочь, честно приходили на все консультации перед экзаменом. Тщетно. Запомнить и воспроизвести ворох верноподданного бреда не получалось. Не тому нас учили.
Спасение пришло неожиданно. Накануне экзамена Наташа искусно пометила экзаменационные билеты. Бессонной ночью каждый из нас выучил свой билет практически наизусть. Проверяли друг друга по текстам впервые открытого учебника обществоведения, который произвел неизгладимое впечатление. Последний параграф учебника назывался просто и непритязательно: «Счастье». А последний абзац звучал так: