— А твой батька? Твой батька тоже говорит, что Степан, может быть, не справится?
— Нет, батя хвалит Степана, батя в нем уверен…
— Зачем же ты Степана ни во что перед ребятами поставил? — так и подпрыгнул Егорша. — Теперь весь класс на Федю навалился. Ребята расспрашивают, как Степан в Половчанске работал, боятся, что Степан не вытянет. Думаешь, Феде это приятно?.. Вчера Роман сказал мне, как та будешь учить уроки по-новому. Федьке это тоже понравилось, он хотел с тобой сегодня договориться. Пришел в класс, а ты…
— Не виноват я, Егорша, что так вышло, ну не виноват вовсе! — повторял Паня. — Ты объясни Полукрюкову, ладно?
— Эх, ты! — Егорша еще раз выругал Паню и ушел в класс.
Словом, плохо начался день…
Правда, с первых же минут нового учебного года Паня заставил себя взяться за работу и не пропускать ни одного слова, сказанного учителем истории Игорем Платоновичем, но далеко не каждое слово дошло до него и запомнилось.
Парта Фелистеева — Полукрюкова была второй сбоку от парты Пестова — Колмогорова, так что Паня все время видел Федю. Новичок сидел понурый, безучастный ко всему окружающему, будто он посторонний, будто ему здесь нечего делать. И с каждой минутой Паня, сам не сознавая этого, жалел его все сильнее.
Вдруг он принял решение:
«Если Егорша не скажет Федьке, как все было, я сам ему скажу на большой перемене… Чего там! Подойду объяснюсь — и до свиданья…»
Этот план принес ему некоторое облегчение.
Почта «передай дальше» доставила Пане записочку:
«Пест, после обеда поедем в лесопарк. Марков».
И еще записочка:
«Правда, что ты хочешь щелкать пятерки, как орехи?»
И еще одна:
«Ку-ку, угадай, кто писал!»
Своим корреспондентам Паня не ответил и равнодушно отмахнулся от бумажного шарика, угодившего ему по носу.
— Слушай данные разведки, Пань, — шепнул Вадик. — Это Валерик Коршунов ведет прицельный огонь с закрытых позиций. Дай ему горячего огонька из главного калибра! Где твоя медная трубка? Дома забыл? Ну, возьми пока мою.
— Не мешай! Слушай лучше Игоря Платоновича. Легче будет урок учить.
— Ух, ты просто не знаешь Игоря Платоновича. Если он заметит, что мы его слушаем, так он в другой раз непременно нас вызовет.
— И пускай. Пятерки получим.
— Для того чтобы пятерку получить, надо урок учить.
— И выучим.
Вадик хмыкнул и принялся писать записочку.
Началась перемена, поднялась шумная суматоха, так как ребята, отвыкшие за лето от парт, спешили размяться. Они бросились в коридор и увлекли за собой Паню.
— Чего ты с людьми не здороваешься, Пестов? — весело окликнул его Егорша.
Рядом с Егоршей стоял Федя Полукрюков. Сразу стало ясно, что Егорша уже сказал ему все, недаром Федя так приветливо, широко улыбается. И Пани, невольно ответив ему улыбкой, смущенно глядит на Егоршу и не знает, как ему теперь держаться.