— Угу.
— Но есть не только полиция, — продолжал парень.
— А кто еще?
— Взрослые. Мужчины. Которые гуляют с мальчиками.
— Где гуляют?
— Мужчины, которым нравятся мальчики.
— Серьезно?
— Серьезно.
Вечером мы с Джамалем искали самый темный и потайной угол во всем парке, чтобы устроиться как можно безопаснее, впрочем, на безопасность, если ты вынужден спать в парке, рассчитывать не приходится.
Самым невероятным событием, в котором мне довелось участвовать тем летом в Афинах, четвертым с тех пор, как я покинул дом, Наву, Афганистан, были, если произносить по-гречески, Αγωνεζ τηζ XXVIII Ολυμωιαδαζ, то есть Двадцать восьмые (ты только прислушайся!) Олимпийские игры — Athens-2004. Нам улыбнулась удача — мне и всем нелегалам, находившимся в Афинах в это время, — и заключалась она в том, что огромное количество треков, бассейнов, стадионов, спортивных комплексов и всего остального незадолго до начала соревнований было еще не достроено. В общем, в городе не хватало чернорабочих, и в такой ситуации, дабы не ударить в грязь лицом перед всем миром, даже полиция нас решила не трогать.
Время от времени мигранты становятся секретным оружием.
Я не знал, что скоро начнется Олимпиада.
Я узнал об этом после того, как пошел с другими афганскими мальчиками на маленькую площадь, где, как мне говорили, можно найти работу, и меня подобрала машина и отвезла на олимпийский стадион. Там я понял, что, если захочу, смогу работать целых два месяца, каждый день, включая субботы и воскресенья. Кроме того, работа была организована очень хорошо. Обязанности распределялись в зависимости от возраста. Я, например, должен был всего лишь держать в руках саженцы для аллей, пока другие выкапывали ямы, чтобы посадить их. Вечером тебе платили наличными сорок пять евро. Великолепная зарплата, для меня по крайней мере.
Помню, однажды ночью в парк пришел мужчина, сел рядом с Джамалем и начал неторопливо гладить его. Какой-то грек с бородкой и в пестрой рубашке. Джамаль разбудил меня, толкнув легонько ногой (мы спали рядом, чтобы охранять друг друга по очереди).
— Слушай, Эна, здесь какой-то тип меня ласкает.
— В каком смысле? — Я сразу проснулся.
— Чтоб я знал! Ласкает меня, не знаю почему.
— Он тебе мешает?
— Нет, просто ласкает. Гладит по голове.
Тогда я вспомнил, что рассказывал мне парень в столовой при православной церкви. Мы вскочили и побежали к ребятам постарше. Мужчина с бородкой пошел за нами, но, увидев, что мы стоим в компании больших ребят и показываем на него пальцем, пожал плечами и ушел.
Когда началась Олимпиада, работа кончилась. Мы проводили все утро и день, слоняясь где придется, не зная, куда пойти и чем заняться. И тогда я снова заговорил о том, что надо ехать дальше.