Джейк постоял чуть-чуть, вслушиваясь в звуки снизу, кинулся на кровать. Зарылся лицом в прохладную подушку. В дверь постучали. Он подскочил, как ужаленный, наспех вытер щеки и кинулся открывать. Вошла Роза с подносом.
- Мастер Джейк, вы так и не поужинали. Выпейте хотя бы чаю.
- Спасибо, — пробормотал он, стараясь, чтобы лицо было в тени.
- Ну можно ли так себя вести, — покачала головой служанка, — вы ведь уже взрослый!
- Да, — пробормотал он себе под нос, словно отвечая не ей, а кому-то другому. — Точно. Уже взрослый.
Девушка с подозрением посмотрела на него.
- Хм, ну не знаю, — произнесла она, — помогите лучше уложить малышку. Сами знаете, сколько с ней возни. Когда покушаете, понятно.
Джейк наскоро сжевал невкусный овсяный пудинг, почти не жуя, проглотил яйцо, выпил чашку остывшего молока и пошел в детскую. С подушки радостно поднялась светловолосая трепаная голова сестренки, и снова улеглась между двух бархатных жирафов (почти все, что осталось от когда-то полученного братом на Рождество Ноева Ковчега).
— Мы грабим и тырим добро мертвецов,
Выпьем, братишки, йо-хо! —
тихонько запел Джейк, глядя, как колышется пламя свечи. Эмми захихикала, зажимая рот рукой.
- Тихо мне! — предупредил брат, поправил на ней одеяло и продолжил:
- Плевать уложить что детей,
что отцов Выпьем, братишки, йо-хо!
- Йо-хо, йо-хо, пиратская жизнь! — поддержала сестренка. — Джейк?
- Что?
- Очень больно было?
- Нет, — отрезал он. — Ерунда. Теперь давай ты! Эмми обняла полысевшие шеи жирафов и огорчилась.
- А я не помню.
Джейк предостерегающе приложил палец к губам.
- Ну хорошо, — согласился он шепотом, — тогда другую какую-нибудь.
— Вы помните Бетси из города Пайк?
С ней вместе шатался по прериям Айк,
— звонко начала девочка, глянула на брата и осеклась.
- Большой рыжий кобель, пара волов, — запела она уже тише,
- Петух из Шанхая и хряк будь здоров, — продолжил Джейк. И они шепотом запели вместе:
- Удл-дан фол-ди-дай-ду,
удл-дан фол-ди-дай-ду.
- Раз в прерии ночью при свете луны
Нашли они виски и стали пьяны.
А Бетси плясала и пела, как черт.
Ей хлопали громко — давай, мол, еще.
- Удл-дан фол-ди-дай-ду, — увлеченно пропела Эмми. Джейк предостерегающе прижал палец к губам.
- … удл-дан фол-ди-дай-ду, — тихонько запел он, — фол-ди-лай-ду.
- Почему ты вздыхаешь? — Эмми села в кроватке.
- Ложись, кому говорю!
- Нет, ты вздохнул!
Джейк не стал рассказывать малышке про деда, которого та, кстати, никогда не видела. Старый Джейсон Сам-мерс умер, когда Эмми не было еще на свете. Дед любил приложиться к бутылочке, да и частенько заговаривался, но все равно был единственным, кажется, человеком в семье Саммерсов, который его любил. Сколько он помнил, Саммерс-старший всегда терпеть не мог своего отца, и когда тот умер, посвятил длинную проповедь «беспутству», из которой десятилетний тогда Джейк понял только то, что всякая радость есть грех, если только не является радостью веры.