Бывший первый помощник через силу улыбнулся, все так же не поднимая глаз на капитана.
- Жаль, — сказал капитан Бабридж, отставляя тарелку с недоеденным ужином и придвигая чашку с кофе. — По крайней мере, уж вы бы, в отличие от этого обрубка, постарались приготовить что-нибудь съедобное.
Он сделал глоток и сокрушенно вздохнул. От этого вздоха по спине М.Р. пробежали мурашки. Он быстро выпрямил спину и храбро уставился на капитана.
- Юнга, — устало спросил капитан, — что это?
- Кофе, сэр!
Капитан Бабридж улыбнулся слабой улыбкой, потом лицо его приняло прежнее выражение и капитан резко сказал:
- Позови-ка ко мне Чаттера.
М.Р. как ветром сдуло. Прибежал стюард Чаттер, долго и безнадежно оправдывался, что запасы кофе на исходе, что два мешка подмочило во время шторма, когда открылась течь, да и кок простудил поясницу еще в Атлантике, да что-то там еще. Капитан Бабридж выслушал молча, потом пожевал губами, словно бы раскусил какую-то гадость, и произнес:
- Пошел вон.
Стюарда как ветром сдуло.
- Юнга! — рявкнул Бабридж, не успел Дюк проводить взглядом синюю суконную спину Чаттера.
- Есть, сэр!
Идя по палубе, М.Р. задумчиво хлопал ладонью по поручням.
- Ухи, плюхи… — бормотал он, — шлюхи…
Тут Дюк остановился. Секунду стоял неподвижно, потом сильно хлопнул по поручню, развернулся, чудом не налетев на проходившего мимо Хэннена, и помчался в каюту.
- Один капитан был не в духе, — М.Р. вытащил из раскрытого сундука саквояж.
Ему в кофе попались две мухи,
Будешь тут не в себе —
Экипаж на губе,
И к тому ж что-то ползает в брюхе.
Следовало спешить, пока не появился Чаттер.
- Полчаса, только полчаса, — бормотал Дюк.
Из саквояжа один за другим появлялись предметы:
Овальный серебряный поднос,
спиртовка,
стеклянная колба,
металлическая трубочка с пробкой,
маленький серебряный кувшин,
спички.
Колба все еще была немножко выпачкана засохшей кофейной гущей. Запах этот, перебив корабельную вонь, напомнил о железных дорогах, об элегантной миссис Фокс, об игрушечной лавке в Уинчедоне, о, черт побери все совсем, о приключениях! Дюк торопливо, дрожащими пальцами, открывал жестянку с кофе.
- Слушай, ну заткнись, а? Ну хватит! Ну хочешь, я на колени встану? — надрывался Кангас.
Д.Э. помотал головой и безжалостно начал сначала:
— Тихая ночь, святая ночь,
Звезды сияют, свеча горит,
В благоговенье Чета не спит,
Чистая радость в душе их горит,
Джейк перевел дух. Многолетние службы в общине весьма поспобствовали выносливости легких, но все-таки петь час подряд одно и то же- не шутка. Да и голос в шестнадцать лет тот еще. Рождественские гимны — это вам не «Йо-хо-хо!». Но не сдался: