- На счастье.
Искатели приключений вышли на улицу, устало таща багаж. Темнело. В густых сумерках чернели зубчатые листья берез и вязов. Между деревьями один за другим загорались уличные фонари. В освещенных окнах встречных домов время от времени попадались незадернутые занавески и тогда окна превращались в театральную сцену: в одном царил голубой полумрак от лампы в шелковом абажуре, стоявшей на комоде. Цветочные обои густо покрывали фотографии в овальных рамах. А у круглого столика, придвинув поближе плетеные кресла, две женщины склонили головы над каким-то рукоделием.
Компаньонам даже почти удалось различить узор на занавесках у дверей, и то, что на столе стоят две чашки на блюдцах, лежат стопкой книги и тоже какие-то фотографии стоят в рамах; и то, что у одной женщины платье простое, серое, с черным бантом у воротника, а у второй — в коричневую клетку. В точности, как у сестер Саммерс.
В другом — оживленно беседовала за столом большая семья. Горели на скатерти свечи в серебряных подсвечниках, в вазе стоял букет гвоздик. По стенам были развешаны картины и фотографии, на верхних полках расставлены декоративные тарелки. А в центре стола сидел мальчик лет семи-вось-ми: стриженый затылок отражается в зеркале тяжелого трюмо, пухлые пальцы подпирают щеки, глаза тоскливо смотрят поверх пламени свечи.
- По-моему, он нас видит, — задумчиво сказал Дюк.
- Мы его тоже видим, — проворчал усталый, как собака, Джейк.
Искатели приключений махнули мальчишке, но то ли тот действительно их не видел, то ли, может быть, решил, что не ему, но только ничем не выдал, что заметил.
Глава одиннадцатая, в которой двое джентльменов сочиняют церковный гимн
Я себя чувствую привидением, — сообщил Дюк. И вот, наконец, джентльменам воссияла вывеска «Отель «Уинчендон» и три больших освещенных квадрата. «Полировочный салон, комната номер пять», — сообщали золотые буквы на стекле тяжелых дверей. Ниже написанное от руки объявление предлагало «специальный однокоробочный патентованный кожаный полировщик за десять центов». Справа от входа в «Отель «Уинчендон» один на другом громоздились рекламные щиты: «Столовая для дам — вверх по лестнице», сообщало одно. «Мы почистим, отутюжим и натянем на болванки все виды шляп, пока вы ждете», — обещало другое.
Разглядывая надписи, компаньоны не сразу заметили парнишку примерно своих лет в гостиничной униформе. Тот стоял, сохраняя безграничное спокойствие на усталом лице под форменной фуражкой. На него, может, вообще никто не обратил бы внимания, но в саквояже была бритва, а верхнюю губу парня украшали почти настоящие усы. Не очень, может быть, густые, но вполне заметные. Гораздо заметнее, например, чем то, что росло на щеках и под носом мистера Маллоу. Не говоря уже про мистера Саммерса, у которого вообще растительность на щеках была заметна только в солнечную погоду, и была вдобавок мягкой, жидкой и рыжеватой.