Спрашиваю, когда собирается связываться с Кронштадтом? Водила обижается всерьез – он уже предупредил о наличии раненых, уточнил, какая нозология будет им доставлена. Не ребенок, дело свое знает.
Машины они уже осмотрели, собрав все, что подвернулось, и сейчас тараканят трофеи на свои «галоши». Невелики трофеи, честно говоря. Слили бензин, сняли аккумуляторы, разжились домкратом и парой огнетушителей. Какая-то одежка, одеяла… Замечаю, что лежащих на полу «хивуса» раненых заботливо укутали потеплее.
Интерес представляют разве что стволы и боеприпасы.
Стволов с десяток, три ПМ, два охотничьих ружья – помповушка и автомат, пара АКСУ да два «кедра». Патронов разного калибра ко всему этому – несколько магазинов, пачек и вроссыпь.
Предложение поделиться не вызывает восторга, но тем не менее готовы к этому.
Вопрос один, как делить.
С моей колокольни – не шибкое сокровище все найденное.
Звоню Николаичу.
Думает несколько секунд:
– МЧС и так ящик с Судаевыми получило. По уму, они даже не стреляли. Там к АКСУ сколько патронов?
– Э-э-э… Три рожка и еще десяток врассыпную.
– Тогда им АКСУ отдайте и помповуху. И то жирно будет.
– Обе АКСУ?
– Обе.
– Принято. Обе АКСУ и помповушку.
Подходит братец. Жует чего-то. В руке полупустой полиэтиленовый пакет.
– Мы еще там немного харчей нашли. Делить тоже?
– Да ладно, вам нужнее. Только не нажирайтесь сразу-то.
– На всех поделить – совсем смешно. Тут и одному-то мало будет.
– Ну двигайте. За агонизирующим приглядывай.
– Само собой. Там, говоришь, операционную готовят?
– Ну да. Так что еще и тебя припашут.
– Разве что как сильно нерасторопного ассистента.
– Ты ж хирургией увлекался.
– На четвертом курсе. Так что шить отвык вовсе.
– Ну живы будем, сегодня на семинаре встретимся. К слову, помыться не забудь. Там у них даже ванна есть.
– Пахну?
– Не то слово.
– Это из-за того, что в морге сидели.
– Ага. А так от тебя розами и амброзией пахнет обычно. Пока не уехал: может, нужно что?
– Нужно. Патроны к ПМ у тебя найдутся?
– Вот последняя пачка.
– Последнюю-то вроде не отдают?
– У меня еще две обоймы.
– А насчет медикаментов?
– У эмчеэсовцев возьмешь, если что.
– Ну все, до вечера! Голову береги!
– И тебя туда же!..
Надежда вышла из салона «хивуса».
– Думаю, что транспортировку перенесут. Вы проверили, ничего не осталось в салоне нашего?
– Проверил. Вот братец остался вне салона.
– Уже все, ухожу.
Вместе с братцем уходят и оба водилы, до этого осматривавшие винт глиссера. Машем прощально руками, и набитый людьми агрегат усвистывает по льду в Кронштадт.
Стараюсь поаккуратнее уложить оружие, потом вяжу корявоватый узел (такие обычно таскают беженцы и погорельцы, только вот хорош он для подушек, а не для оружия) и укладываю его сзади в УАЗ. Торчащий ствол автомата-дробовика мешает. Вытягиваю пушку из узла и стараюсь аккуратно ее поставить. Обнаруживаю крепление – в нем стоит двустволка. Ну раз есть крепление, то пусть в нем стоит автомат, а двустволку… Она еще и не заряжена, можно так уложить. Вроде не особенная она какая, обычная наша тулка, да и калибр мелковатый, не двенадцатый, во всяком случае.