Сан Саныч и впрямь трескает бабу по башке палкой, отчего баба затыкается в своем базлании, ловко разворачивает ее спиной и молодецким пинком посылает с лестницы в кусты. Шмякнувшись, баба быстро вскакивает и с визгом улепетывает…
– А вы чего, особого приглашения ждете? – поворачивается он к последней посетительнице.
– Хочу узнать, что за инфекция и что рекомендуете делать для профилактики, – довольно спокойно отвечает пожилая женщина.
– На манер бешенства. Передается при укусах. Смертельная. Потому подальше держитесь от ковыляющих неровной походкой, от тех, кто укушен, на ком кровь. От меня, например, держитесь подальше. А еще опасайтесь мертвецов или похожих на них. И лучше эвакуируйтесь пока из города.
– Спасибо, – кивает женщина. – Почему надо опасаться мертвецов? Заразны?
– Заразны. Особенно после того, как воскресают. Не убедился бы в этом кошмаре сам – не поверил бы. А теперь извините, времени мало, надо сдать дела коллеге.
Посторонившись, пропускает меня в тамбур, ответно кивает женщине и лепит состряпанную второпях надпись: «Поликлиника инфицирована! Не входить! Опасно дл жизни!»
– Вы букву «я» пропустили в слове «для», – чтоб хоть что-то сказать, говорю ему.
Он машет рукою – фигня! Быстро идет внутрь поликлиники.
В вестибюле как Мамай прошел – какие-то бумажонки раскиданы, шапка затоптанная валяется, шлепанцы чьи-то… Сразу за регистратурой на лестнице здоровенная лужа крови, уже свернувшейся в студенистую массу…
Волокли кого-то – следы ведут в комнату отдыха…
– Куда идти? – спрашиваю Сан Саныча.
– В кабинет начмеда, – отвечает на ходу.
Кабинет спрятан под лестницей. Почему так – не знает никто, но начмеду этот кабинет был чем-то мил. Захожу. Хозяйки нет, разгромлено и тут все.
Сан Саныч мнется. Понимаю, что ему не хочется свежему человеку заявлять, что мертвецы воскресают… Прихожу на помощь, коротенько рассказываю про беседу с братцем. Вздыхает с облегчением. Но без радости. Какая тут радость.
– Значит, это не только тут у нас. Вкратце – у Люды Федяевой на приеме умер пациент. Она кинулась оказывать ему помощь. Первая помощь, реанимационные меры – как положено. Через пять минут этот пациент сожрал у нее губы и щеки – дыхание рот в рот, тянуться не надо. Одним махом. Дальше было совсем паршиво: пока его вязали, перекусал с десяток пациентов и четверых наших сотрудников. Люду Бобров повез на своей «мазде» в Джанелидзе[6]. Пациента запихали в багажник – был шанс достать куски тканей у него из желудка, а хирурги там в ожоговом хорошие. Потом Бобров нам отзвонился и визжал нечеловеческим голосом: Люда по пути умерла, а когда он остановил машину, ожила и стала рвать на себе бинты и пыталась его схватить. Он из машины выскочил и позвонил нам. Сроду бы не подумал, что Бобров может визжать!