Коля смотрит на меня разочарованно:
– Я думал, что вы из этой охотничьей компании, так можете справиться.
– Знаете, если я чему и научился в охотничьей компании, так это тому, что всякая операция должна продумываться и обеспечиваться по уму. Приключений получается, правда, меньше, скорее становится на работу похоже, зато медикам возни совсем мало. Нам тут не роман писать с перестрелками, нам самолет нужен. Причем целый. Так?
– Предположим. И что мешает сходить и посмотреть?
– Сколько человек в такой самолет влезает?
– Если пассажиров – то восемнадцать.
– А если внавалку? Не по креслам считая?
– Груза тащит две тонны.
– Ну вот и считаем. Кто-то же на нем прилетел? Прилетел. Кто-то его посадил. Сколько там человек, совершенно неизвестно. И тут мы – двое свежих и вкусных красавцев. Вы вокруг кого-нибудь видите? И я не вижу. Значит, скорее всего внутри сидят. А сидеть внутри холодно, живые там долго бы не усидели. Значит, что? Получится на нас сколько-то зомби, возможно, шустеров? Вот укусят они вас, как я обратно домой доберусь? Или еще в придачу засадим несколько очередей по самолету, тогда все насмарку.
Последнее я напрасно сказал – обиделся пилот, по-моему.
Очень вовремя оживает рация. И я слышу голос отца. Точно, его голос. И веселый, бодрый такой голос-то.
Несколько минут хаотически радуемся, потом тычки в бок летчицкого локтя меня приводят в чувство. Удается пропихнуть простенький вопросец: как дела обстоят, как у дяди Вовы или как у дяди Юры? У этих моих родичей судьба диаметральная – дядя Володя везунчик во всем, а Юре постоянно и хронически не везет, за что бы он ни взялся. Отец на минуту задумывается, в хитростях он у меня простоват. Я уже начинаю огорчаться, что смысл фразы до него не дойдет, но, оказывается, зря. Отец смеется и произносит:
– Конечно, как у Вовы!
– А кто все эти люди в деревне? – осведомляюсь я.
– Хорошие люди. Бежали – не добежали, осели у нас, – отвечает отец.
– Можем лететь и садиться, – поворачиваюсь я к летчику.
– А самолет? Мне важно знать, насколько он в дело годится.
– Ну мы выгрузим все мое добро, возьмем на борт пару человек, особенно если они обучены стрелковому делу, и будет у нас четыре ствола, а это совсем другой коленкор.
Пилот двусмысленно хмыкает, но тем не менее мы идем на взлет и берем курс снова на деревню.
Пока летим, прошу организовать комитет по встрече. И Коля просит еще на поле дым пустить, скажем, от сырого валежника, чтоб сориентироваться с ветром.
С краю поля стоит кучка людей, рядом зеленый УАЗ. Дымок тоже есть, видно, старый рубероид запалили. Струя дыма видна отчетливо, как нарисованная толстым фломастером.