Мне не понравилась эта комната. Не сочтите меня параноиком, но мне казалось, что из этих зеркал за мной наблюдают тысячи пар глаз. Поэтому, я постаралась, как можно скорей помыть в ней полы и покинуть ее.
Зато я пришла в восторг от комнаты с картинами.
Здесь были самые удивительные пейзажи, изображавшие неведомые города и страны, растения и животные.
Великолепные портреты, марины, гравюры… глаза разбегаются.
Авторов, большинства произведений искусств, я не знала, но попадались и знакомые работы. Вот эти, например, две картины известного художника-экспрессиониста, когда-то висели в одной из картинных галерей Дрездена и вовсе считаются навсегда утерянными. Так как неизвестный злоумышленник поджег музей и тот почти полностью сгорел.
Я представила себе, как Изольда Марковна выступает в роли поджигателя.
Н-да-а-а, как-то не верится, чтобы девяностолетняя старушенция самолично занималась такими делами.
В общем, я очень надеялась, что данные картины являются просто хорошей репродукцией.
Знаете, я никогда не верила в волшебство. Я всегда считала, что люди помешанные на гороскопах, нумерологии, предсказаниях, магии и прочей ерунде, пытаются убежать от реальной действительности. Они, подобно наркоманам, зависимы от таких мелочей как суеверия, приметы и живут в собственных придуманных мирках.
Пора пересмотреть свои позиции.
Я любовалась одной мариной.
Сочные живые краски заставляют вас, переместится на парусник, рассекающий спокойные воды океана, почувствовать легкий аромат бриза и солоноватый привкус на губах. Показалось, что я даже услышала крик чаек, проскальзывающий сквозь легкий шелест волн. Теплые солнечные лучи раскрасили морскую гладь во все цвета радуги.
Но, вдруг, налетел ветер, взревел океан страшным зверем. Диск солнца скрылся за огромной грозовой тучей. Яркая вспышка молнии разорвала небеса напополам, и хлынул дождь, яростный и злой. Начался шторм.
Я удивленно заморгала.
И опять все стихло, возвращая на место идиллию. Будто бы ничего только что и не было.
Чтобы убедиться, что мне все это привиделось, я решила дотронуться до картины.
Только поднесла к ней ладонь, как меня окликнул незнакомый женский голос:
— Эй, чернавка! Тебе, было велено не трогать картины!
Я покосилась в ту сторону, откуда исходил голос, и чуть в обморок не хлопнулась. Замечание мне сделала женщина в сарафане и кокошнике, гневно сверкающая глазами из соседствующего рядом с мариной портрета.
— Это вы мне? — не нашла ничего лучшего, чем задать дурацкий вопрос.
— Нет, блин, вон той толстозадой!
— Это я толстозадая?! Да ты на себя посмотри, намазала щеки свеклой и радуешься! — раздалось в ответ с противоположной стены.