Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы, 1917-1932 (Черный) - страница 18

На первую страницу
    Под Варшавой роздал все.
Подсади, земляк, в повозку,
Истомился, не дойти.
Застучал приклад о доску,
Сердце замерло в груди —
    Ветер гнет и рвет березку,
    Пыль кружится на пути.
За оврагом перепалка:
Пули елочки стригут…
Целовала, как русалка,
А теперь — терзайся — тут!
    Хочешь водки? Пей, не жалко!
    Завтра все равно убьют.
<1923>

Привал*

У походной кухни лентой —
Разбитная солдатня.
Отогнув подол брезента,
Кашевар поит коня…
В крышке гречневая каша,
В котелке дымятся щи.
Небо — синенькая чаша,
Над лозой гудят хрущи.
Сдунешь к краю лист лавровый,
Круглый перец сплюнешь вбок,
Откроишь ломоть здоровый,
Ешь и смотришь на восток.
Спать? Не клонит… Лучше к речке —
Гимнастерку простирать.
Солнце пышет, как из печки.
За прудом темнеет гать.
Желтых тел густая каша,
Копошась, гудит в воде…
Ротный шут, ефрейтор Яша,
Рака прячет в бороде.
А у рощицы тенистой
Сел четвертый взвод в кружок:
Русской песней голосистой
Захлебнулся бережок.
Солнце выше, песня лише:
«Таракан мой, таракан!»
А басы ворчат все тише:
«Заполз Дуне в сарафан…»
<1923>

Пленные*

У «Червонного Бора» какие-то странные люди.
С Марса, что ли, упали? На касках сереют чехлы,
Шинелями, как панцирем, туго затянуты груди,
А стальные глаза равнодушно-надменны и злы.
Вдоль шоссе подбегают пехотные наши михрютки:
Интересно! Воюешь, — а с кем, никогда не видал.
Тем — табак, тем — краюшку… Трещат и гудят прибаутки.
Люди с Марса стоят неподвижнее скал.
«Ишь, как волки!» — «Боятся?» — «Что сдуру трепать языками…
В плен попал, — так шабаш. Все равно что воскрес…»
Отбегает пехота к обозу, гремя котелками.
Мерно двинулись каски к вокзалу под темный навес.
<1923>

Письмо от сына*

Хорунжий Львов принес листок,
Измятый розовый клочок,
И фыркнул: «Вот писака!»
        Среди листка кружок-пунктир,
        В кружке каракули: «Здесь мир»,
        А по бокам: «Здесь драка».
В кружке царила тишина:
Сияло солнце и луна,
Средь роз гуляли пары,
        А по бокам — толпа чертей,
        Зигзаги огненных плетей
        И желтые пожары.
Внизу в полоске голубой:
«Ты не ходи туда, где бой.
Целую в глазки. Мишка».
        Вздохнул хорунжий, сплюнул вбок
        И спрятал бережно листок:
        «Шесть лет. Чудак, мальчишка…»
<1923>

В операционной*

В коридоре длинный хвост носилок…
Все глаза слились в тревожно-скорбный взгляд.
Там за белой дверью красный ад:
Нож визжит по кости, как напилок,—
Острый, жалкий и звериный крик
В сердце вдруг вонзается, как штык…
За окном играет майский день.
Хорошо б пожить на белом свете!..
Дома — поле, мать, жена и дети —
Все темней на бледных лицах тень.
      А там, за дверью, костлявый хирург,
Следующая страница