Парень побледнел:
— Хуана? Не ври, что это ты.
— Не я, — ухмыльнулся цыган. — Но дом его.
Противник фальшиво рассмеялся:
— Блефуешь. Я бы так просто к Хуану не проник.
— Его сейчас нет, — пожал плечами Назар. — Но, надеюсь, он скоро вернется.
Неудачливый насильник заколебался. Недоверчиво покосился на замок, оценивая его размеры и экстерьер, покусал разбитую губу и, витиевато выругавшись, подобрал оброненный в пылу драки нож.
— Ладно, сделаю вид, что верю.
С этими словами он махнул рукой, словно в знак прощания, и скрылся среди деревьев.
Дождавшись, пока смолкнет последний отзвук его шагов, Мишель порывисто обняла Назара за шею и пылко чмокнула в висок.
— Спасибо! — горячо поблагодарила она и, не выдержав, заплакала. — Мне еще никогда не было так страшно!
— Да перестань ты! — досадливо отмахнулся цыган слабеющим голосом. — Все уже в норме…
Не договорив, он медленно сполз на землю, прижимаясь спиной к телу Мишель.
— Что с тобой?! — охнула та, присев возле упавшего ничком на траву Назара и спешно расстегивая непослушные пуговицы его пропитавшейся кровью сорочки… — Тебе плохо?
Секунду спустя, с ужасом оценив масштаб ранения, испуганно воскликнула:
— И что мне делать, что?! Без еды, без медикаментов, с двумя больными сразу!
Губы Назара что-то беззвучно шепнули, но ответить юноша при всем желании не мог…
* * *
Старательно исследовав весь дом, Мишель отыскала кое-какие медицинские запасы: нечто среднее между марлей и бинтами, спиртовой раствор незнакомого заживляющего средства, порошки в разрозненных и, к счастью, подписанных пакетиках, жирную желтоватую массу мази и прочее в том же роде. В отличие от Влада с Костей (да и Назара) Мишель не отказывалась от уроков грамматики и успела, благодаря стараниям Жозефа, освоить азы чтения и письма. Новообретенные навыки сейчас оказались очень кстати и помогли расшифровать затейливую вязь на запыленных бутылках с лекарствами.
С огромным трудом перетащив Назара на диван гостиной (цыган, правда, пытался идти сам, но, по сути, только мешал), девушка осторожно обработала раны юноши и только после этого поднялась в свою комнату. Долго колебалась, стоя двери и прислушиваясь к бешеному стуку собственного сердца.
«У всей этой истории только один плюс… — мелькнула вдруг преступная мысль. — Не придется выдумывать, почему у меня такой потрепанный вид… можно во всем обвинить этого типа… если, конечно, Жозеф еще жив»
Нет, он жив, он обязан быть живым! Она ведь любит его! Происшествие с Назаром — просто безумие, результат стресса, острая нехватка эмоций… Да, да, именно так! К чувствам — истинным, глубоким, неподдельным — эта лавина неконтролируемой страсти не имеет никакого отношения!