Оказалось, что если вы легко и сразу нашли первую работу, то это было удачной случайностью, а не счастливой закономерностью. В поисках нового места Ирина металась три месяца. Как минутная стрелка, которую некто, поворачивая винтик, бесцельно гонит то вперед, то назад по скучному кругу циферблата. В итоге ее взяли в компанию, принадлежавшую азиатскому бизнесмену. Настоящему, а не бывше-союзному. Зарплата была вдвое меньше, чем в фирме Евгения Владиславовича, но упрямице срочно нужны были хоть какие-нибудь деньги. Она согласилась, твердя себе, что не перестанет искать более интересный во всех отношениях вариант. Поскольку виноватым в своих разочарованиях она назначила бывшего начальника, то о смене рода деятельности не задумывалась. Вновь нанялась личным помощником директора – женщины лет на пять старше себя. Уж пробовать, так все.
Судьба пыталась учить ее уму-разуму вообще и тому, что от добра добра не ищут, в частности. У Евгения Владиславовича действительно было современное размашистое дело – он поставлял сложное импортное оборудование. А тут творилось что-то невероятное. Иностранный бизнесмен тоннами привозил из своей высокоразвитой страны какие-то ракушки, косточки неведомых плодов, стеклянные бусины, перышки и красители. В Подмосковье было арендовано несколько комнат, в которых десяток усталых немолодых женщин окрашивали неказистую дешевку и нанизывали на леску. Все это называлось фабрикой по производству украшений и возглавлялось молодым улыбчивым директором. Более того, в несолидном заведении постоянно работал пожилой соотечественник хозяина. Платили ему не в России, и, казалось, единственной потребностью этого специалиста был ежемесячно привозимый ему с вьетнамского рынка мешок риса. Но что он творил! Зорко оглядывал привезенный мусор, подолгу – неделями – задумчиво катал в пальцах то стекляшку, то раковинку, а потом как-то вдруг соединял в невероятной красоты и оригинальности бусы. Затем колдовал, смешивая краски. И наши бабы должны были записывать пропорции, ибо, получив нужный оттенок, маэстро уже не мог вспомнить, чего и сколько добавлял. Окрашенный шедевр был образцом, который неустанно повторяли работницы, стремясь к нему приблизиться. Но все детали, как положено дарам природы, хоть немного отличались друг от друга. И точно по записям приготовленные краски почему-то были тусклее. Словом, никогда ни у кого не вышло не то что переплюнуть автора, но и сделать очень похожую вещь. А сухонький смуглый творец уже молча перебирал содержимое следующих ящиков.