А Ирина, убирая со стола, витала в прошлом. Пару лет назад у нее был настоящий роман с обеспеченным веселым парнем. Думала, поженятся, но, как обычно, не сошлись характерами. Она сообразила, что он эгоист, он – что она эгоистка. И разбежались на поиски жертвенных натур. Но тогда, в Варшаве, они сидели за ресторанным столиком у окна. Давно царил вечер, но не роскошно, а давяще. Лил непроходимый дождь, и городские огни отражались в асфальте. Эти отражения были четче и ярче, чем их размытые тусклые оригиналы. На улицу не торопились, и разумный официант спросил, не выпьют ли господа еще. «Принесите что-нибудь по своему выбору», – заказал ее спутник. Он принес нечто желтоватое. Ирина отхлебнула, презрев соломинку, одобрительно кивнула и поинтересовалась: «Как этот коктейль называется?» – «Великолепная Ирэн», – ответил официант. Они смеялись, будто школьники на взрослом фильме. Потом сутки из гостиничной кровати не вылезали. Ведь любимый мальчик со дня знакомства называл Ирину Ирэн! Случайно. Прекрасно. Ту историю она тоже назвала мистической. Но как же давешняя отличалась от сегодняшней. «Кажется, я впервые чего-то добилась через постель, – подумала Ирина. – Нет, если тебе на роду написано быть доверенным секретарем с российской обязаловкой приправлять работу сексом, то ты свое предназначение выполнишь, даже будучи замзавначальника отдела».
На вечеринке, в порожистом течении которой когда-то исчезли ключи, зашел разговор о возможностях: не потеряй мы семьдесят лет на социализм… И тогда еще вменяемый хозяин, из банальной мужицкой ревности ненавидящий поколение молодой жены, зло крикнул:
– Ну, и где бы вы жили и кем бы вы были, потомки крепостных крестьян и мелких лавочников? Кем были бы ваши родители, не казни, не вышли большевички тогдашних хозяев жизни? Думаете, получили бы образование и разбогатели? Ха-ха! Тут каждый революционер последней волны тоже свергал коммунистов, чтобы вне их идеологии обязательно преуспеть. Он жаждал свободы творчества и свободы рынка. Много их преуспело на рынке? Не-е-ет, вечные детишки. В человеческом обществе есть избранные. Вот они исполняют свое предназначение при любом строе, любой власти и любыми средствами.
Произнося эту речь, хозяин брызгался слюной и часто прихлебывал из вместительного стакана бесцветную жидкость. Все принимали ее за минералку. Но, судя по тому, что, окончив говорить и пить, он гордо удалился и заснул беспробудным сном, там была водка. Танька, услышав про избранных, почему-то сошла с лица, напряглась, впала в глубокую задумчивость и скоро начала буянить, требуя, чтобы ее выпустили из квартиры. Ирине же было все равно: мало ли теорий, объясняющих, почему одни в шоколаде, а другие в дерьме по уши. Ее больше заинтересовал модно одетый парень с универсальным лицом киногероя. Правда, теперь красавцев на экраны не пускают, чтобы обычные не очень страдали. И зря – девчонки, насмотревшись на идеал, меньше будут унижаться перед всякими. И старушки, отказывающие себе в мыльных операх, чтобы «зрения до смерти хватило», ради такого рискнут остатками здоровья. Дискриминация! Мужчинам продолжают в мелодрамах показывать красоток. Дескать, разве они поверят, что можно до смерти влюбиться в мартышку. У них – кино, а у женщин – как в жизни – лишь бы человек был хороший. Об этом Ирина начала думать недавно. А тогда народ возмущенно загалдел вслед ушедшему цинику, и породистый юноша как-то авторитетно сказал: