— Возможно. Но у нас нет выбора. — Этот разговор начал тяготить Дэвида. Что толку толочь воду в ступе, если ничего нельзя изменить? — Мой юрисконсульт сделал все возможное, — добавил он, сделав ударение на слове «все».
— Тогда вам придется взять заботу о сыне на себя, — с вызовом проговорила Натали. — Надеюсь, вы это понимаете?
Дэвид стиснул зубы. Как помочь Нику, если мальчик боится отца больше, чем кого-либо другого? Каждый раз, когда он заходит в детскую, ребенок сжимается и замирает, как затравленный зверек.
Я старался, и только один Бог знает, как старался, наладить отношения с сыном, мысленно оправдывался Дэвид.
Когда год назад Дэвиду пришлось забрать Ника к себе, он искренне радовался, что снова будет жить вместе с сыном, и был полон оптимизма по поводу их общего будущего.
Он почти не видел мальчика с тех пор, как жена ушла и забрала с собой ребенка. Мальчику тогда едва исполнился год. Дэвида возмущали ее методы воспитания, точнее, полное их отсутствие, но из-за своей занятости он был вынужден мириться с этим. Однако в прошлом году Агнес фактически бросила ребенка, передав его на попечение своего брата Рональда и его жены Эстер. Вскоре до Дэвида дошли слухи о том, что у бывшей жены начался бурный роман с каким-то типом весьма сомнительной репутации — то ли мошенником, то ли карточным шулером — и она уехала со своим дружком в Европу.
Не желая оставлять сына у родственников Агнес, он забрал мальчика из жаркой Флориды и перевез к себе на северо-запад, в дом недалеко от Сиэтла. Дэвид был полон радужных планов и собирался серьезно заняться воспитанием Ника, но ребенок сторонился его и, похоже, даже боялся. Каждый день в течение трех месяцев отец слышал от мальчика одно и то же: «Мне здесь не нравится, я хочу домой».
Конечно, Натали это неизвестно и она явно считает меня плохим отцом, холодным и бесчувственным, думал Дэвид. С ней Ник стал совсем другим — веселым и жизнерадостным. Мальчишка действительно очень изменился с появлением в доме новой гувернантки, и если она уедет, это безусловно нанесет ему еще одну психологическую травму.
Разумеется, Дэвид этого не хотел, но изменить ситуацию было не в его власти.
— Вас не должно беспокоить то, что произойдет после вашего отъезда, — сухо сказал он, не желая, чтобы Натали продолжала бередить его душевные раны.
— И все же меня это беспокоит, — возразила Натали. — Ребенку нужна стабильность в семье, а значит, вам придется научиться быть отцом, причем как можно скорее.
Дэвид стиснул зубы. Девушка права. Она почти всегда была права, и его это особенно задевало.