Бейдр вышел из ванной, весь мокрый, и обыденным голосом сообщил:
— Сегодня вылетаем в Лос-Анджелес. Каковы твои дальнейшие планы?
Он снова вел себя так, словно они были чужими!
— Я была счастлива видеть тебя, Бейдр, — произнесла Джордана. — Буду с нетерпением ждать следующей встречи.
На его лице отразилась тревога.
— Что ты сказала?
— Ничего. У меня нет никаких особых планов. Было бы неплохо, если бы ты смог навестить детей. Они не видели тебя все лето и страшно соскучились.
— Мне некогда, — холодно ответил Бейдр. — Есть много срочных дел. Кроме того, этой осенью придется провести некоторое время в Бейруте. Самое меньшее шесть недель.
— Им бы хватило несколько дней.
— Я же сказал, что не могу, — раздраженно ответил он и, подойдя к комоду, достал рубашку. — Возможно, мне понадобится сразу лететь в Японию.
— Никогда не бывала в Японии. Говорят, там восхитительно.
Бейдр спокойно застегивал пуговицы на рубашке.
— Токио — настоящий сумасшедший дом. Дикое уличное движение, и всюду столько народу, что нечем дышать.
Джордана сдалась. Он не нуждается в ее обществе.
— Пожалуй, задержусь в Лос-Анджелесе на несколько дней. Пообщаюсь со старыми друзьями, а потом, наверное, съезжу на денек в Сан-Франциско, повидаю родителей.
Бейдр натянул брюки.
— Неплохая идея. Только постарайся вернуться во Францию в начале следующей недели. Я не хочу, чтобы мальчики долго оставались одни.
Хорошо, — сказала она и подумала: вряд ли можносказать, что они одни — на попечении няни и четырех телохранителей.
Зазвонил телефон. Бейдр снял трубку и удовлетворенно кивнул.
— Отлично, Дик. Позвоните на борт самолета и скажите, что мы вылетаем сразу, как я доберусь до аэропорта. — Он положил трубку. — Я должен немедленно лететь в Токио. Можешь еще пожить в бунгало, если хочешь.
— Вот и чудесно.
— Юсеф сейчас здесь, он должен встретиться с Винсентом. Обращайся к нему, если что-нибудь понадобится.
— Спасибо.
Бейдр сунул ноги в туфли и направился к двери.
— Как долго ты будешь собираться?
— Совсем недолго.
Он кивнул и вышел. Некоторое время Джордана неподвижно сидела на кровати. Потом погасила сигарету, встала и подошла к зеркалу. Сбросила халат и придирчиво осмотрела свое нагое тело.
Внешне она ничуть не изменилась. Может быть, только груди после рождения детей стали немного полнее, но форма осталась безупречной; упругие мышцы рук и ног напоминали о годах ее юности. Можно бы радоваться, но радости не было. Богатство и связанный с ним комфорт—еще не все. Джордана хотела жить, а не стоять на месте и терпеливо ждать, пока до нее снизойдут. Воспользуются и выбросят за ненадобностью.