— Мужчина творит свой рай или ад на земле. Вот и я сотворил свой.
— Ты на меня не сердишься? — прошептала она.
— Какое я имею право? Предоставим судить Аллаху — когда придет время читать в Книге Судеб. Я склоняюсь под бременем собственных грехов. К тому же ты — не одна из нас, поэтому к тебе нельзя применять те же правила. Я прошу только об одном.
— Да?
— Пусть это не будет еврей. На всех остальных я стану смотреть сквозь пальцы: так же, как ты.
Джордана опустила глаза.
— Разве обязательно должны быть другие?
— Я не могу отвечать за тебя, — сказал Бейдр. — Что до Меня, то я — мужчина.
Джордана почувствовала, как в нее перетекает его тепло. Его мужское естество пробудилось от ее прикосновения. Она обхватила член пальцами. Бейдр взял ее под мышки и приподнял в воздухе. Она автоматически развела ноги и обхватила ими талию мужа. Он немного опустил ее. Джордана слегка ахнула, почувствовав его проникновение: словно в сердце ей вонзился горячий клинок. Крепко держажену в объятиях, Бейдр начал медленно, ритмично двигаться внутри нее.
По всему телу Джорданы разлилось желанное тепло Она больше не могла сдерживаться. Прильнув к Бейдру точно обезьянка, она тоже начала судорожно двигаться. В голове проносились сумасшедшие мысли. Что-то было не так, противоречило реальному положению вещей. Ее огромная вина требовала наказания.
Джордана широко открыла глаза и, как безумная, посмотрела на мужа.
— Сделай мне больно! — выдохнула она.
— Что?
— Сделай мне больно! Пожалуйста! Как в прошлый раз! Я не заслуживаю ничего другого.
Бейдр замер, потом медленно опустил ее на пол и разжал руки. Внезапно его голос сделался ледяным.
— Оденься, или мы опоздаем на банкет.
Он резко отвернулся и пошел в свою комнату. После минутного шока Джордана начала дрожать всем телом, проклиная себя. За что бы она ни бралась, все у нее выходит не так, как надо!
Казалось, зубчатые скалы и пески пустыни плавятся в знойных лучах добела раскаленного солнца. Скудная растительность пожухла, кустарники припали к земле. Даже автоматные очереди — и те смолкли.
Лейла залегла в узком, как щель, окопе. Одежда под мышками, между грудей и между ног взмокла от пота. Девушка осторожно перевернулась на спину и облегченно вздохнула. Боль в груди, слишком долгое время прижатой к земле, начала проходить. Лейла посмотрела на небо и подумала: сколько же ей еще здесь лежать? Руководивший обучением сирийский наемник не велел двигаться, пока не подтянутся остальные. Лейла бросила взгляд на свой тяжелый мужской хронометр. Им следовало подойти еще, по меньшей мере, десять минут назад.