Стоическим усилием воли она принудила себя ждать дальше. Хотя это и были учебные действия, но стреляли настоящими пулями, и одна женщина уже погибла, а еще три получили ранения. По окончании предыдущих учений по лагерю гуляла мрачная шутка о том, кому принадлежит большая заслуга в уничтожении федаинов — израильтянам или же им самим?
Девушке захотелось курить, но она не посмела пошевельнуться. Дым сигареты в прозрачном воздухе мог навлечь на нее огонь.
Сзади послышался шорох.
Лейла бесшумно перекатилась на живот и, слегка выставив винтовку, приподнялась и осторожно выглянула из окопа. В тот же миг чья-то тяжелая лапа опустилась ей на голову, надвигая на уши стальную каску. Сквозь пронзительную боль она услышала резкий голос наемника:
— Ты, идиотка! Говорили тебе не высовываться! Я бы уделал тебя на расстоянии ста ярдов.
Он, тяжело дыша, подполз ближе — коренастый, плотный мужчина, задыхающийся от злости и нетерпения.
— Что там наверху?
— Откуда мне, к черту, знать? Сам не дал поднять голову!
— Ты на передовой!
— Каким же это образом я выгляну из окопа, не поднимая головы?
Сириец молчал. Потом достал пачку сигарет и протянул Лейле. Она закурила две — себе и ему.
— Нам, кажется, запрещено курить?
— Мать их! — выругался он. — Осточертело играть в эти идиотские игры!
— Когда подойдет взвод?
— Не раньше, чем стемнеет. В конечном счете решили, что так безопаснее.
— Тогда зачем ты явился?
Хамид невесело посмотрел на нее.
— Кто-то же должен был сказать тебе об изменениях в плане.
Лейла ответила пристальным взглядом. Он мог выслать Кого-нибудь другого. Но, в общем, она догадывалась, почему он пришел сам. На данный момент она единственная с кем он еще не спал.
В сущности, ей было наплевать. Она вполне могла пойти навстречу, если бы так сложились обстоятельства. Или если бы сама захотела. Здесь, в лагере, все упрощалось. Исчезли традиционные мусульманские табу. Женщинам даже вменялось в обязанность утешать солдат — во имя борьбы за свободу. В новом, свободном обществе никто не посмеет упрекнуть их, показать на них пальцем. Таким образом женщины помогали выиграть войну.
Сириец вытащил из-за пояса фляжку и, открутив пробку, запрокинул голову и вылил себе в глотку немного воды. Затем протянул фляжку Лейле. Девушка капнула себе на пальцы и слегка смочила лицо.
— Ну и печет! — вздохнул он.
Лейла кивнула и отдала назад фляжку.
— Хорошо тебе, а я здесь уже битых два часа.
Она вновь перекатилась на спину и сдвинула пониже козырек каски, чтобы уберечь глаза от солнца. Надо бы устроиться поудобнее, подумалось ей. Внезапно она поймала его взгляд сквозь прищуренные ресницы и отдала себе отчет в мокрых пятнах под мышками, на груди и между ногами. Как будто она нарочно пометила самые интимные места.