— Где Хамид? — поинтересовалась Лейла.
— Откуда мне знать? — египтянка добавила сочное ругательство. — Я думала, где-то впереди.
— Джамиля поранила коленку, — объяснила Аида, — и он задержался, чтобы прозондировать рану и сделать перевязку.
— Одно место он ей зондирует, — съехидничала Соад, — иначе битый час не возился бы.
— Что же делать? — пробормотала Лейла. — Нужны кусачки.
— Кажется, у Фариды были, — сказала Аида.
— Передай по цепочке.
Просьба быстро достигла конца живой цепи, и вскоре уже в обратном направлении, передаваемые из рук в руки, проследовали кусачки.
— Ты ими когда-нибудь пользовалась? — спросила Соад.
— Нет, а ты?
Египтянка Мотнула головой.
— Кажется, это не так уж трудно. В прошлый раз я видела, как Хамид управлялся с ними.
Лейла взяла тяжелый инструмент и подползла ближе к колючей изгороди. Там она легла на спину и подняла кусачки над головой. Свет луны на одну только долю секунды отразился в блестящих стальных лезвиях — и сейчас же застрочил пулемет, над головами девушек засвистали пули.
— Черт! — с отвращением воскликнула Лейла, вжимаясь в землю и не смея приподнять голову, чтобы взглянуть на подруг. — Вы где?
— Здесь, — прошептала Соад. — Не можем пошевелиться.
— Здесь нельзя оставаться. Нас засекли.
— Ползи дальше, если хочешь, а я не собираюсь—по крайней мере, пока не перестанут стрелять.
— Ползти неопасно: они стреляют на три фута поверх голов.
— Это же арабы! — язвительно протянула Соад. — Никогда не знаешь, куда они попадут. Я остаюсь.
Лейла осторожно поползла вдоль колючего заграждения и вскоре услышала за собой шорох: остальные женщины последовали за ней.
Примерно через полчаса Лейла остановилась. Стрельба не смолкала, но пули уже не жужжали над головой. Девушки вышли из зоны обстрела.
На этот раз Лейла не стала рисковать. Она Вымазала лезвия грязью, чтобы не блестели, и снова заняла положение на спине. Это оказалось труднее, чем она себе представляла; лязг кусачек был отчетливо слышен в ночной тишине, но как будто не достигал ушей противника. Вскоре она уже проделала достаточную прореху в первом ряду колючей проволоки и приступила ко второму. Еще два ряда — и путь свободен.
Несмотря на ночную прохладу, девушка вся покрылась потом, торопливо разрезая двойную проволоку второго ряда. На это ушло не менее двадцати минут. Последний ряд состоял из тройной проволоки, и ей потребовалось целых сорок.
Все еще лежа на спине, Лейла перевела дыхание. Руки и плечи ломило. Она посмотрела на Соад.
— Будем ползком двигаться до самой меловой отметки. Это еще примерно двести метров. А там мы окажемся в безопасности.