Снаружи остались только VY-37, Тайфун и Койфман – роботы в пище не нуждались, а бывший раввин перекусил в городе. Он оперся одной рукой на импровизированный костыль в виде винтовки, а другой – на Тайфуна, и продолжил дебаты с таможенниками. К трапезе их никто не пригласил.
Кухня семьдесят второго века не так уж сильно отличалась от того, что можно было отведать в двадцать первом. Конечно, появилось великое множество новых блюд, но основные разновидности остались прежние – закуски, супы, мясо, рыба, овощи, фрукты, сладости... Эта часть цивилизации вообще всегда менялась медленнее всех.
Остап буквально опустошил консерваторий – он вытащил из него все, что можно было отправить в пасть без предварительной обработки. Увы, осталось там не так уж много – экипаж «Вурдалака» редко позволял провизии залеживаться.
Великана с трудом уговорили поделиться с товарищами – алкморег ужасно не любил расставаться с едой. Ежову, например, досталась только четвертинка позавчерашнего ростбифа – большего ему не уделили. Джина с Фридой разделили гусиную грудку (Фрида ела с помощью специального прибора, превращающего пищу в жидкую кашицу), Рудольф, предпочитающий вегетарианскую диету, перекусил картофельным салатом с парой груш, Косколито и Соазссь доели лобстеров, а Дитирон умудрился отбить у Остапа половину молочного поросенка. Хотя тот едва не заплакал, лишившись такого жирного окорока.
- Аарона и Дельта купила большой коробка с мясной добыча и травка, - сообщил уу-де-шуу. – Много еда, хорошо кушай.
- А свыня там е? – с надеждой спросил Остап, отправляя в гигантскую пасть уже девятую котлету. – Хочу свинячу видбивну з картоплей!
- Есть, есть, - грустно ответил робот, стоящий у конвертера. – Вы, органические создания, поразительно нефункциональны – вам приходится потреблять столько ненужного протеина... И еще вы все очень уродливые.
- А ну-ка, отключи звук! – швырнула в него гусиной косточкой Джина. – Еще нам тут мешки с гайками нотации не читали!
Ежов зачарованно смотрел, как ест Дитирон. Посмотреть там было на что – уу-де-шуу насадил на руку-бивень поросенка, вонзил в него клыки и быстро-быстро работал длинным языком, покрытым мелкими шипами, как терка. Так же он и пил – опустил голову прямо к чашке с подслащенной водой и начал с поразительной скоростью лакать. Когда дело дошло до гарнира – кучи вареных бобов, в ход пошли паутинные бородавки. Дитирон с молниеносной скоростью выбрасывал паутинки, ухватывал ими бобы целыми горстями и швырял их в пасть, забрызгивая все вокруг жиром. Теперь Михаил понял, почему все старались сидеть подальше от него.