- Вот как? – опешил Третьяков. – Ну что ж, век живи, век учись... А если я скажу, что мы культурные люди, вы тоже обидитесь?
- Нет.
- Хм-м... Ну хорошо, тогда я продолжу там, откуда вы меня прервали... только напомните мне... хотя сам уже вспомнил. Семен Андреевич, что вы скажете, если я предложу купить ваше заведение? Ну вы же согласны, что оно не приносит прибыли?
- Так вот зачем вы все это... – с явным запозданием дошло до культуриста. – А зачем?..
- Ну, предположим, это мой маленький каприз, - улыбнулся Третьяков. – Но это, в принципе, может подождать. Гораздо больше мне хотелось бы побеседовать с нашим общим знакомым – вами, Святослав Степанович. Скажите, вы не хотели бы работать на меня?
- Не работай с ним, он же падла позорная! – тут же завопил Николай.
- Да, я знаю, - обернулся к нему Третьяков. – Но мне как раз и нужны такие люди.
- Блин, е-мое, да я ж не тебе говорю! Капитан, не соглашайся! – пихнул его в бок Денисов, бешено подмигивая сразу обоими глазами.
- Николай Николаевич, лет двадцать назад, когда я, как некоторые говорят, «мотал срок», в нашей среде ходила поговорка: «Когда паханы шлепают, шестерки кочумают». Вы понимаете значение этой поговорки?
- Сержант, исполнять, - приказал Моручи. – У нас тоже есть похожая поговорка: «Голос капитана – это голос всего экипажа».
- Именно, именно, - удовлетворенно кивнул Третьяков. – Я рад, что мы добились взаимопонимания. Мне не хотелось бы чересчур давить, Святослав Степанович, но у вас есть всего лишь два варианта – или стать частью моей команды, или в срочном порядке отбыть из города. Мне, если честно, все равно, что вы выберете. Точнее, я бы предпочел второй вариант – мне не так уж нужен такой прыткий молодой человек.
- Неужели только два варианта? – усмехнулся Моручи.
- Ну, конечно, есть еще третий, - сложил ладони на объемистом животе Третьяков. – Но мне бы не хотелось до этого доводить...
Денисов, которому запретили открывать рот, изо всех сил корчил рожи, силясь привлечь внимание капитана. А еще он усиленно старался понять, с чего это вдруг Третьяков так раздобрился – обычно он не затруднял себя предупреждениями.
- Так вот, к чему я веду... – благодушно начал Третьяков и вдруг замер на полуслове.
Впрочем, замерли все – на улице раздавались какие-то странные звуки. Выстрелы. Звуки выстрелов и еще какие-то другие, похожие на шипящий свист.
- Это бластеры, - неторопливо встал Моручи, перевернув стол. Он превратил его в небольшой дот.
- Типа как?! – вскочил Денисов, перевернув стул. Никакой надобности в этом не было, но Колька-Хорек просто не мог не выместить свое плохое настроение на ни в чем не повинной мебели.