Хотела ответить, оборвал:
— У людей многое сводится к внешнему. Они боятся физической измены, когда измена — здесь, — ткнул пальцем в лоб. — Я живу настоящим, а не внешним. И когда проживаешь настоящее, кажутся такими ничтожными страхи, мелкая ложь, привязки к людям, с которыми удобно.
— Ты не скрываешь, что тебе с твоей подругой именно удобно. Это настоящее?
— Да. Потому что я не обманываю — ни ее, ни себя. Мне первым поездом в Лондон ехать, забыл в офисе кое-какие бумаги. Крюк невелик, составишь компанию?
— Коньяк… — Ноэль возвращается в машину, бросает на заднее сиденье папку. — Я чуть в офисе не заснул. Коньяк подкосил… Ничего не соображаю. Давай возьму тебе комнату в отеле. Тут недалеко. «Таверна Трех Ступенек».
— Ноэль, что я дома скажу?!
— Что осталась у подруги. — Молчание. — Страхи? Ладно, поехали.
— Франсуа? Добрый вечер. Это Денис. Спасибо, что подвезли Марину. Не подвозили? А, значит, я ошибся — это был другой Франсуа. Пойду его поблагодарю. Всего хорошего.
— Ты эгоистка, Марина. Я бы никогда так с тобой не поступил. Никогда, понимаешь? Непонятно, как я до дома живым добрался.
В отель зашли двое, попросили ключ. Дала, не отрываясь от трубки.
Ноэль вернулся из Лондона, но не звонил. Теперь ясно почему.
— Ты ни о чем не думаешь, кроме себя и своих проблем. И идеально подходишь этому своему Денису.
Вошли еще двое. Попытались что-то спросить — знаками показала: ждите.
— Ноэль! Что ты хочешь сказать?
— То, что тебе лучше оставаться там, где ты есть. Это твое место.
Двое разглядывали рекламные проспекты.
— То есть между нами все кончено?!
Двое оглянулись.
— Кончено? Что кончено? — Усмехнулся. — Разве между нами что-то было?
Двое смотрели на нее, но ей не было стыдно реветь.
— Ксень, он не простит. Сказал на днях: «Ты идеальная». С улыбкой, но без ехидцы. И тут «идеальная» оказывается…
— Ага, он идеальный! В сорок два — ни семьи, ни близкого человека.
— Он просто очень требовательный. К себе и другим.
Ксения хмыкнула:
— Про Дениса ты то же самое говорила. Не устала от требовательных?.. Чем разговор-то закончился?
А ничем. В голове каша — ищешь в ней французские слова и не находишь. Забыла их все, напрочь. Захлебываясь в этой каше, нащупала, уцепилась: “plus tard”, «позже». Он спросил: «Что позже?» — «Позже…» — «Перезвонить позже? Когда?» — «Позже…» И трубку положила.
— Марин, попроси, чтобы подменили, и приезжай. Куда тебе сейчас за стойкой сидеть. Только ливень страшный… Зонт есть?
Это была пятница, у Бена начался его шаббат, но он приехал.
В дверь они вошли друг за другом — Бенжамен и Ноэль.