Там, где хочешь (Кудесова) - страница 222

Адель пожала плечом:

— Вы хотите сказать, что я упустила дочь?

— Я хочу сказать, что девочке нужна мать. И курс реабилитации от наркозависимости. Останьтесь с ней до завтра. Она, как оклемается, попробует сбежать.

— Доктор, я не могу. У меня самолет в восемь утра.

Седой и грузный стоял и смотрел, не отвечая.

— Это очень важная встреча, я должна лететь. На сутки всего. Вы присмотрите за ней?

Врач не ответил, пошел по коридору. Адель толкнула дверь в палату. Айко, казалось, спала. Адель подошла, приподняла одеяло. Вздрогнула: маечка не скрывала беспорядочные порезы — на плечах, на грудной клетке — старые и свежие. Адель протянула руку, коснулась белого шрамика возле ключицы.

— Доченька…

Айко отвернула лицо, уткнула его в подушку.

28

На суде Кристоф держался с таким видом, будто не понимал, как здесь оказался. Он основательно подзабыл события двухлетней давности, столько воды утекло. Сейчас он поступил в “Sciences Po”, университет, о котором можно лишь мечтать: это его первая настоящая победа, если не считать того, что Клоэ согласилась с ним спать. А тут ему тычут в нос этой подсобкой с велосипедами, да он забыл даже, как ее зовут, эту дурочку японскую. Ее из колледжа перевели, двоечницу. Не узнал бы, столкнись с ней на улице: волосы как пакля, серая какая-то, с такой в голодный год за сто блинов не согласишься. Только бы в универе слушок не прошел.

У судьи — старая баба с пожеванной физией — черная накидка, белая манишка, не кресло — трон. Рядом с ней за длинным столом еще макаки в манишках на тронах. Морды как на похоронах. Да ничего, мать наняла хорошего адвоката.

— Вы понимаете, почему оказались здесь?

Неуютно стоять перед этим столом, у макаки в манишке злобный вид.

— Э-э-э… нет.

— Вам приходило в голову извиниться перед истицей?

— Э-э-э… нет.

— Вы вспоминали о случившемся?

— Э-э-э… нет.

— Вы сожалеете о содеянном?

— Э-э-э… нет.

И тут японка пропищала: «Я во всем виновата, я виновата!» — с места, никто не спрашивал. Подумал — втюрилась, что ли?

— Вы его спровоцировали? — макака оживилась.

— Нет.

— Тогда в чем ваша вина?

— Я…

У адвоката глаза стали как монеты по два евро.

— Я… не знаю.

Видать, крыша поехала. Адвокат сказал, она снюхалась.

Адвокат чертов… За что ему бабки отстегивали? Присудили три года! Правда, два условно, и срок могут скостить за хорошее поведение. Гнить теперь из-за этой дуры! Прощай “Sciences Po”! Наорал на адвоката, он только отбрыкивался: за изнасилование несовершеннолетней пять лет дают, ты дешево отделался… Дешево! А Брюно вообще сухим из воды вышел — она в темноте его не разглядела, даже не уверена, был ли кто еще; да наркоманке веры-то нет. Сдал бы Брюно — но адвокат сказал, хуже может повернуться.