Аня долго снимала неуютную однушку, работала допоздна, дочку Варю не успевала из сада забирать, и за ней ходила соседка, пожилая женщина. А еще Аня учила немецкий — собиралась в Германию, по еврейской линии. Тоскливо было на химзаводе пробирками верховодить. Ну и встретила Колю, рокера, и не такой уж он оказался и рокер. Дочку ее как свою принял. Коля не хотел в Германию, и Аня расхотела.
Простая милая картинка: парк «Ельниковская роща», осень, Варя прыгает с лавочки — очень она любит на руки прыгать, — рокер Коля в трикотажной шапчонке ловит ее, и никаких его татуировок не видать, домашний такой, обнимает Варю, и Аня смотрит на них, улыбаясь. Ручное теплое счастье, тяжеленькое, как если бы кролика в руках держать.
Желтая листва и осеннее солнце.
Можно позавидовать. Вот только ей, Марине, не нужны никакие кролики.
После Вадима — нет, правда не нужны.
Больше того — хочется поджать губы, растянуть в знающей улыбочке: уф, меня-то минула чаша сия… Слава те господи. Еще этой головной боли не хватало — счастья.
Зачем обретать то, что можешь потерять?
Прошло время, когда хотелось — обретать, когда не думалось о последствиях. И Марина изобрела фразу: «Зачем мне джип, его могут стукнуть или свистнуть. Я уж лучше пешочком».
«Пешочком»: тебе ничего не надо, ни джипа, ни тепла. Ни будущего. Как же ты потом без своего кролика…
Ничто навечно не сохранишь.
Аня сокрушалась: Вадим не подумал, что человека покалечит, иди к психоаналитику, останешься старой девой с такими заскоками.
— Дева я уже никакая, — отмахивалась Марина. — И никто меня не калечил.
Наоборот, она только сильнее стала.
Теперь это было ее силой — неверие. Не веришь, что с кем-то может сложиться, — не воображаешь ничего и не просишь. Свобода от пустых ожиданий. А с ней — сила.
Сильной она себе нравилась. Сильной и никому не нужной.
Потом появился Корто. Корто, который тоже не верил и не обольщался. И от ожиданий был свободен еще больше, чем она. Потому что она, где-то ну совсем в глубине, ждала чего-то. Нужной хотелось быть, иначе зачем это все.
Нет, о недавнем разговоре Аня не забыла.
— Ань, пойми, ему хорошо со мной…
— Не хорошо, а удобно — улавливаешь разницу? — Аня мыла тарелки, гремела посудой. — Ты просто его устраиваешь.
Но ведь это тоже значит — нужна?
Лучше умолчать о вчерашнем: купили пиццу навынос, и, когда Марина резала горячую ароматную лепешку, Денис откинулся на подушку, наблюдая: «Ты для меня самый подходящий вариант».
— Думаешь, он готов с тобой что-то строить?
Марина не отвечала. Аня добавила осторожно:
— Он тебе хоть сказал, что любит?