Но что бы и как бы ни произошло – Зерван да Ксанкар, безмолвной безымянной тенью скользивший сквозь долгую-долгую ночь длиной в семьдесят четыре года, не уйдет в забвение молча. Нет. Он достоин Таэль, несмотря ни на что, и докажет это еще раз: себе, эльфам, всему миру.
Зерван бросился в атаку на перестроившиеся ряды противника, на мгновение забыв о свинцовых конечностях и немилосердно палящем свете дня, и коротким привычным словом свалил полдесятка солдат в первом ряду:
– Эренгардцы! В атаку!
Солдаты побежали следом, вопя и ругаясь, и схлестнулись с врагом в беспощадной рубке. И телмарцы не выдержали этой самоубийственной атаки горстки обескровленных солдат, дрогнули.
Вампир с небольшим отрядом прорвался вперед и направо, туда, где с головы до ног залитый кровью орк все еще сражался, орудуя тяжеленным топором. Соединив усилия, они убьют больше, чем каждый в отдельности. Теперь только это имеет значение.
* * *
Как же их много… Мясника не пугает количество скота, но усталость берет свое, и от нее никуда не деться, а телмарцы, озверев, окружили его со всех сторон. Чуткий слух даже различает крики с обещанием горшка золота тому, кто убьет его. Какой-то мелкий пузатый телмарский барон наверняка получит из рук Саргона куда большую награду, вот и расщедрился.
Это был не просто хороший бой, а великолепный. Он почти единолично вскрыл порядки телмарских войск, устроив отличную бойню среди ненавистных ирриденцев, и повторил свой былой подвиг, оторвав голову графу Ирриденскому. Орк устало улыбнулся. Очень скоро ворота небесного города откроются перед ним, не дожидаясь стука, и предки выскажут ему свое одобрение и уважение лично. А Мевара будет гордиться им, когда узнает.
А после того как бело-зеленые враги разбежались, словно крысы, он принялся за других, прорубая свой путь смертоносным двусторонним топором. Главное – за миг до смерти успеть сломать свое оружие: старый боевой товарищ не должен достаться врагу в качестве трофея. Хотя задачка не из легких: сломать сеятеля смерти, не сломавшегося о бесчисленное количество вражьих шлемов, щитов и доспехов.
Наседающие враги давно взяли его в кольцо, а секира поднимается все реже. Доспехи, позволившие изгою выжить в самом сердце битвы так долго, слишком уж обременительны и во многих местах уже пробиты, а тело истекает кровью из множества неглубоких ран. Но эти ублюдки все никак не решаются броситься на него, даром что заперли орка в кольцо пик, из которого ему уже не вырваться. Слишком уж страшит их зловещий свист секиры, забирающей жизнь за жизнью. Но теперь уже недолго осталось: сил нет. Он все еще отражает удары, защищается, выжидая момента, когда поблизости окажется какой-нибудь командир или хотя бы завалящий офицер. Тогда можно будет броситься вперед, на пики, чтобы из последних сил дотянуться, хоть руками, хоть зубами, до горла врага и испустить дух, выдавив из недруга жизнь до конца. И вон тот мелкий крикливый феодал подошел бы, да не добраться до него. И потому орк продолжал сражаться, надеясь дождаться удачного момента: смерть близка, но этот коротышка королевской награды за нее не получит!