«прости, несчастна, денег, целую тысячу раз, лобик, глазки, носик, губки, ручки, ножки, будь добренькая, рыдаю, твоя Мики.»
Мики полагала, что если текст покажется Жанне странным и встревожит ее, она откажется от своего замысла. Мики давала Жанне возможность одуматься.
Мики показала телеграмму До. Та прочла и не нашла в телеграмме ничего особенно смешного или странного.
— А я нахожу, что эта телеграмма довольно забавная, — сказала Мики. Как раз то, что нужно. Будь любезна, передай ее в окошечко. Я жду тебя в машине.
За одним из окошек вчерашний собеседник Мики, все в той же белой рубашке, штемпелевал какие-то листы. Он заметил девушек, как только они проявились на почте, и вышел в след за Мики.
— Что вы будете делать?
— Ничего, — ответила Мики. — Если вы хотите получить остальные деньги, то «делать» будете вы. В пять часов, после работы, бегите на виллу. Прислуги не будет. Поднимитесь на второй этаж, первая дверь направо. Это ванная. А там разбирайтесь сами. Вам понадобится гаечный ключ.
— Что они замышляют?
— Не знаю. Если я правильно поняла, вы тоже поймете. Доложите мне вечером в табачной лавочке в Леке. Часов около десяти, если это вас устраивает.
— А сколько вы с собой принесете?
— Я могу вам дать еще двадцать пять тысяч. Затем придется несколько дней подождать.
— Послушайте, до сих пор я считал это только бабьими дрязгами. Если дело посерьезнее — я не играю.
— Раз я предупреждена, ничего серьезного не будет, — сказала Мики. К тому же вы правы: все это только бабьи дрязги.
Он ждал ее вечером в переулке, где она накануне ставила свою машину.
— Не выходите, — сказал он, — давайте смоемся. Я не хочу, чтобы нас с вами видели дважды в том же месте.
Они проехали вдоль пляжа в Леке, затем Мики взяла направление на Бандоль.
— Я в такой игре вам не партнер, — сказал он в машине, — даже если дадите в десять раз больше.
— Вы мне нужны.
— Вам остается только быстро-быстро бежать в полицию. Разжевывать легавым не придется: им достаточно развинтить трубу и прочесть телеграмму. Девушки добираются до вашей шкуры.
— Дело сложнее, чем вы думаете, — сказала Мики. — Обратиться в полицию я не могу, вы мне нужны, чтобы все это застопорить, но Доменика мне нужна больше и будет еще нужна много лет. Не старайтесь понять, я все равно не стану объяснять.
— А кто та женщина во Флоренции?
— Ее зовут Жанна.
— И у нее до того разгорелись глаза на ваши деньги?
— Вот то-то и дело, что я этого не думаю. Или не в этом истинная причина. Но это никого не касается. Ни полиции, ни вас, ни Доменики.
Мики молчала до самого Бандоля. Они подъехали к казино, стоявшему в конце пляжа, но, хотя Мики и выключила мотор, не вышла из машины.