— Поддерживаю, — быстро добавил Хор. — Раз даже между нами троими нет полного согласия в вопросе, мы не можем дать ответ здесь и сейчас.
В отличие от наместника он не был мастером дипломатических уверток, и на его физиономии легко читалось, что только необходимость объясняться с телепортистом — тоже, несомненно, посвященным — не позволяет ему прямо сейчас свернуть окаянному фанатику его тупую башку.
— Я уверен, — убежденно заявил глава ордена, в порыве верноподданности упустив этот жизненно важный момент, — верховные поддержат меня единогласно!
— Сколько вам потребуется на обсуждение?
Наместник и главнокомандующий опять понимающе переглянулись.
— Сложно сказать. Неизвестно, насколько затянется обсуждение, если мнения разделятся примерно поровну… Не лучше ли будет, если мастер Астуриас навестит нас в Даэн-Риссе… скажем, послезавтра. Возможно, к тому времени мы сможем хотя бы определиться с датой встречи. Не хотелось бы создавать неудобства уважаемым господам… Глоув почтительно кивнул в сторону представителей компании.
Астуриас, прекрасно уловивший намек, заверил, что конечно же ему не составит труда, и представители ордена чинно откланялись.
— И как это следует понимать? — с оттенком прохладного недовольства осведомился юрист.
Астуриас плюхнулся на одно из освободившихся мест и, ухмыляясь, достал из нагрудного кармана сигару.
— Считайте, что дело в шляпе. Этот несчастный оболваненный фанатик не доживет и до утра, не говоря уж о каких-то обсуждениях с прочими такими же ненормальными. Он здесь вообще был не нужен, пригласить его пришлось лишь по одной причине — он бы все равно узнал, телепортист донес бы. Теперь, когда мы знаем, что пришельцы готовы договариваться через голову ордена, осталось только наладить перемещение, чтобы впредь они могли обходиться без телепортиста. В итоге они сделают все, что нам нужно, а всех этих посвященных оставят на растерзание. А мы пока можем заняться вопросами дальнейшего обустройства этого мира — сперва его южной части.
Сидящие за столом одновременно подобрались и посерьезнели. Начиналось самое интересное.
Начинался торг.
За годы работы Кангрем успел заметить, что лето в Хетми поразительно соответствует характеру здешних обитателей. Долгое, медлительное, душное, оно сонно ползло по выжженным до звона пустошам, сочилось изнуряющим зноем, от которого поневоле становишься вареным и расслабленным, жадно выпивало влагу из каждого клочка возделываемой земли и заставляло разморенных людей искать хоть ка-кой-нибудь кусочек тени, чтобы укрыться от немилосердного солнца.