Так что однажды утром Мастер встал перед строем и сказал:
– Сегодня приступим к реальным боям с реальными противниками. Никаких ограничений. И у противника и у вас задача одна – убить. Если он убьет кого-то из вас, его статью переквалифицируют, или его спишут по здоровью – якобы умер, а на самом деле куда-нибудь переведут, это ему обещано. Вы должны его убить любым доступным способом – рукопашным или своими способностями. Как умеете. Но убить обязательно. У вас сегодня будет по два противника. И так будет постоянно, все время ваших тренировок – вы будете убивать людей, пока это не станет для вас простым делом, как нарезать хлеб. Чтобы вас не мучила совесть, скажу, что на счету каждого из этих людей по несколько загубленных душ – некоторые убивали ради развлечения, мучили, пытали, издевались над детьми, рвали их на части. Вы обязательно должны их добить, если раните, как и они добьют вас. Если они вас не добьют – убьют их. Если вы не добьете – вас изобьют так, что вы долго не сможете встать, а потом снова поставят напротив этого противника. Остаться в живых должен только один, учтите это. Скидок на то, что против вас мужчина сильнее и выше вас, не будет. Вы подготовлены, они нет, вы тренированны, а многие из них нет, хотя среди них есть очень сильные и тренированные люди – бывшие бойцы, боксеры, единоборцы. В общем, все как в жизни. Теперь вы будете в месяц убивать по несколько человек, сколько – это решим мы, когда увидим, что вы готовы к убийству. Выбор противников определяется жеребьевкой – вон там стоит коробка, идете и вытаскиваете по одному номеру. Все, пошли!
И мы потянулись к простой картонной коробке, в которой лежали чьи-то жизни…
Я был четвертым, кто сунул руку в эту коробку.
Мне достался номер тринадцать – забавное совпадение, ну всегда мне он достается, тринадцатый номер.
Я не знал, кто он будет, тот первый человек, которого я убью в поединке. Первый ли? А полковник? А мордоворот в СИЗО? Да, я их убил, но это было совсем по-другому. Теперь я должен был убить совершенно неизвестного мне человека – пусть, возможно, и нехорошего, но мне лично ничего не сделавшего. От этого у меня все в душе переворачивалось. А что, я должен подставить себя и свою мать под удар из-за какого-то незнакомого типа? Нет уж, тюремный закон гласит: «Ты сдохни сегодня, а я – завтра». Жизнь в тюряге кое-чему меня научила, пусть я и не очень долго там был.
Ласка тоже выбрала себе жертву в картонной коробке и уселась на скамью рядом со мной. Ее ангелоподобное лицо с огромными глазами было спокойным и умиротворенным. За то время, что я с ней был, я так и не узнал, как она сюда попала, мне было известно лишь, что ее прихватили за какое-то убийство – то ли приревновала кого-то, то ли хотела денег срубить, – в общем, Лаской ее прозвали не зря…