— Прямо безобразие какое-то! — гремел оскорбленный кандидат, с отвращением прислушиваясь к голосам, доносившимся из зала. Там как раз конкурент Эдуарда Эдуардовича, застегнутый на все пуговицы Иван Емельянович то ли на что-то отвечал, а то ли что-то кому-то доказывал. — Мне сейчас куда прикажете идти? Может, прямо в вестибюле начать с избирателями разговаривать?
— Попробуйте в бывший Дом пионеров сходить, — посоветовали кандидату. — Там вроде бы народу поменьше, как раз успеете к ноябрю выступить.
Но и к бывшим пионерам можно было попасть, лишь отстояв огромную очередь. Объехав с десяток Домов, Дворцов и клубов, Эдуард Эдуардович смог наконец-то пристроиться к кандидатам от какой-то весьма бойкой партии, сумевшей обеспечить выступления своим лидерам не только в красном уголке местной грязелечебницы, но даже во Дворце спорта, — правда, не в зале, а в раздевалке, но и то неплохо. Во всяком случае, Эдуард Эдуардович успел не только убедить, дать почувствовать и пообещать, но и весьма успешно отбить наскок одного пробравшегося в раздевалку недоброжелателя. А именно, на вопрос: «Да откуда же вы денег на ремонт крыши Дворца спорта возьмете, когда здесь уже и стены-то рушатся?» — Эдуард Эдуардович отвечал с улыбкой: «А кто вам сказал, что я ремонт именно с крыши начну? Мне как мэру и на стенах работы хватит!». После чего кандидату долго и отчаянно аплодировали, а недоброжелатель умолк и до конца выступления сидел и не высовывался.
Где и как выступали остальные семьдесят шесть кандидатов, доподлинно неизвестно. Хотя… Взять того же Ивана Емельяновича: какую он речь, извините, в столовой Дома печати завернул! А Степан Петрович как мастерски на перроне железнодорожного вокзала с пассажирами дискутировал? Да, запомнился еще этот, с бородой… или — без бороды, но в очках? Ну, пусть так: все равно запомнился. Как же, славно в очках насчет городской канализации выступил! Подхватили его, помнится, избиратели, приподняли и понесли… А куда — неясно до сих пор. Но большого, большого шума он наделал.
Последняя неделя перед выборами была нервной, бестолковой, но многообещающей. К тому времени выяснилось, что в кресло мэра намереваются сесть лидеры четырех партий, тридцати двух общественных организаций и сорока движений, плюс независимый кандидат Павел Аверьянович с Сережей и Игорьком. Ну, с партиями и движениями еще куда ни шло: послушали их — и забыли. А вот Аверьяныч, как прозвали его избиратели, успел многих, многих на свою сторону перетянуть.
Бывало, выведут его на сцену под руки Игорек с Сережей, поставят перед микрофоном где-нибудь в Клубе любителей служебного и декоративного собаководства, а у Аверьяныча уже целая речь заготовлена. Вот он глянет из-под не стриженных бровей, откашляется в ладошку — и в упор: «А между прочим, граждане избиратели, я одно вам могу сказать: собачкам ведь тоже — кушать хочется! А зарплаты у вас какие? Плюнуть и растереть. Ни на какие «Педи гри» не хватит!» Тотчас же заблестят глаза у владельцев чау-чау и болонок, уронит слезу хозяин таксы и прослезится юноша Стасик с карликовым мопсом на руках… Ох, и заботливый же Аверьяныч-кандидат: как тонко он проблемы городского собаководства понимает!