Без пятнадцати десять на крыльце трехэтажного дома с колоннами встретились два человека. Один из них — средних лет и с приятным лицом — только что вышел из подъезда и не успел еще застегнуть кожаный плащ на все пуговицы. Другой же, не менее приятный на вид, напротив, только-только готовился сдавать пальто в гардероб, а потому был пока что застегнут по самое горло.
— Иван Емельянович! И вы сюда же? — улыбнулся тот, что в плаще.
— Как все, так и я, Эдуард Эдуардович, — усмехнулся застегнутый.
— И подписи уже собрали? — полюбопытствовал с приятным лицом.
— Собрал, — кивнул не менее приятный.
— Так… Конкурент, значит? — строго спросил первый.
— Да еще какой конкурент! — ответил второй.
Смерили друг друга оценивающим взглядом и разошлись в разные стороны. Тот, кто в плаще, направился в типографию — заказывать предвыборный плакат. А тот, кто в пальто, двинулся в избирком — регистрироваться как кандидат на предстоящих выборах.
А что, в городе N. ожидались какие-то выборы? Ну, как же, город только этим и жил! Все в мире, казалось, в те дни крутилось вокруг должности мэра, к тому времени благополучно отслужившего положенный ему срок. Место мэра освобождается? Это, знаете ли, серьезно! Так удивительно ли, что любое мало-мальски примечательное событие рассматривалось отныне лишь в качестве своеобразного гарнира к некоему пикантному блюду под названием «кандидат на должность главы городской администрации».
В самом деле. Чихнет ли ненароком Эдуард Эдуардович, Степан Петрович ли выйдет утречком на балкон и воскликнет от полноты чувств: «А и хорошо же, черт его дери!» — тотчас же всякий возглас и любой чих спешат подхватить и растиражировать местные газеты. А там — держись! «Этого кандидата и черт не дерет!» — возмущается одна газета. «Наш балкон — с краю», — заявляет другая. А третья подумает, подумает, да как забабахнет на всю страницу: «Это кто там чихает с правой?!». И не захочешь, а статьей зачиха… пардон, зачитаешься.
Как бы то ни было, а мэром желали стать многие. В первую же неделю в избирком пришло человек шестнадцать, потом — еще двадцать пять… Короче, и двух недель не прошло, а коробок с подписными листами натащили столько, что председатель комиссии Баобабс вынужден был собрать экстренное совещание.
— С этим пора кончать! — громогласно заявил Баобабс, и обвел членов избиркома решительным взглядом. — На одно место у нас уже пятьдесят человек набирается. Это же с ума сойти можно!
— Уже не пятьдесят, уже больше, — донесся голос с третьего ряда. — Нынче утром еще четыре ящика… в смысле, кандидата зарегистрировали.