Хмурю брови. Какая еще Изабелл?
— Должно быть, ты хочешь сказать «Анабелл»? — догадывается Кеннет.
— Ах да! — Клара театрально шлепает себя по макушке. — Ну конечно! Вечно я все перепутаю. Анабелл, разумеется Анабелл! Здравствуй, дорогая! Я Клара, это мой муж Скотти. Мы давние близкие друзья Кеннета.
Я убираю руку из руки Кеннета и только собираюсь популярно объяснить ей, что никакая я не Анабелл, когда она, быстро оглядевшись по сторонам, доверительно наклоняет к нам голову, прикладывает руку к губам и произносит громким шепотом:
— Мне сказали, на свадьбу приглашены те самые оззи[1], но тут столько народу, что не угадаешь, кто есть кто.
Кеннет хмыкает и пытается что-то сказать, но не сдерживается и смеется. Я настолько ошеломлена, что будто онемела. Клара, ничего не замечая и тараща глаза, с увлечением продолжает:
— Говорят, австралийцы все до одного чокнутые. — Хихикает. — Еще бы! Они живут в стране, где все шиворот-навыворот! Не знаете, они вообще приехали? — интересуется она, в упор не видя, как у меня от злости уже подрагивают ноздри. — Или постыдились показываться на глаза Беккерам и ответили вежливым отказом?
Кеннет больше не смеется.
— Послушай…
— Знаю-знаю, — тараторит Клара, похлопывая его по плечу. — Я не должна говорить о них в таком тоне. Эта… как ее там? Эмилия? Бедняжка Джейкоб боготворил ее. Так она здесь или нет? Вы должны быть в курсе.
— Эмили здесь нет! — выпаливаю я, с трудом сдерживаясь, чтобы не кричать. — Она не изъявила ни малейшего желания вновь появляться в Нью-Йорке. Зато ее дочь, тоже чокнутая оззи, приехала и стоит перед вами.
Клара в ужасе округляет глаза, смотрит на меня, потом на Кеннета так, будто видит перед собой призрак Джейкоба Беккера и его молодую любовницу, издает странный возглас, дважды открывает и закрывает рот, как умирающая на берегу рыбина, и вцепляется в руку мужа.
— Рейчел Ковингтон, — ледяным тоном представляюсь я. — Не Анабелл.
— Я… гм… — Клара краснеет, зачем-то трясет головой, закашливается, резко разворачивает мужа, и они поспешно идут к выходу.
— Как нелепо, — бормочет Кеннет, проводя руками по лицу, будто от страшной усталости.
Я молчу, раздумывая о том, всем ли гостям так же любопытно взглянуть на чокнутую оззи, дочь «той самой», или это лишь Кларе надо знать все и обо всех.
— А мы так здорово танцевали! — с досадой восклицает Кеннет. — Подходящую же эта дура выбрала минуту! Мы давние близкие друзья Кеннета! — передразнивает он оплошавшую знакомую. — Тоже мне друзья!
Тяжело опускаюсь на стул возле сдвинутого в сторону стола и залпом выпиваю остатки уже теплого шампанского, не замечая его вкуса. Кеннет следует моему примеру.