— Даже самые предсказуемые иногда становятся пленниками непредвиденных обстоятельств, — возражаю я. — В любом случае, если ты будешь в Сиднее, меня будет преследовать чувство неискупимой вины. И потом как ты оставишь свою жуткую работу?
Кеннет хихикает.
— Почему же она жуткая? Моя работа крайне важна. Но у меня как раз начался отпуск.
Содрогаюсь при мысли о том, в каких операциях он участвует и с какими людьми вынужден сталкиваться. В ушах звучат выстрелы кольтов и беретт и стук прыгающих по асфальту гильз.
— Не представляю… — Поворачиваюсь и обнимаю его за шею. Хочется сделать так, чтобы он больше никогда в жизни не подвергал себя опасности. — Не представляю, что бы со мной было, если бы мы правда… сошлись. Как я ждала бы тебя ночами дома, если бы знала, что в эти минуты ты гоняешься за головорезами? Наверное, после первого же дела поседела бы. — Провожу подушечкой пальца по его шершавой щеке и шепотом добавляю: — И так-то, если мы будем в разных городах, на разных континентах, мне теперь не будет покоя.
Кеннет утыкается подбородком в мою голову и снова становится уязвимым и до головокружения моим.
— Я размышлял об этом, — говорит он.
— О чем?
— О том, что если мне когда-нибудь доведется повстречать свою женщину, я должен буду подумать о ее спокойствии. — Он вздыхает. — Я увлечен своей работой и знаю в ней толк, но, наверное, мог бы оставить ее, заняться чем-то менее опасным — юридическими консультациями или преподаванием. Я честно отработал свое, много лет. И, кажется, почти готов уступить свое место более молодым и проворным.
Кладу голову ему на плечо. Его речи как сильнодействующее успокоительное. В первые мгновения не чувствуешь ничего, потом наступает нечто вроде опьянения, потом полностью оказываешься во власти лекарства. Мне начинает казаться, что в словах Кеннета есть смысл, и я уже почти не сопротивляюсь, просто молча слушаю.
— Если хочешь, я поеду с тобой, но мы не будем уединяться, пальцем друг к другу не прикоснемся, — предлагает он. — Будем просто видеться и общаться, чтобы лучше друг друга узнать, тогда и упрекнуть нас будет не в чем. Ты же имеешь право общаться просто с друзьями?
Поначалу его план представляется мне вполне приемлемым, но я задумываюсь, так ли будет просто претворить его в жизнь, и качаю головой.
— Но почему? — с удивлением и разочарованием спрашивает Кеннет.
— Потому что если нас кто-то увидит вместе, пусть в самом людном месте, я тут же вспомню про сегодняшнюю ночь и стану пунцовой от стыда. Если бы между нами ничего не было, тогда бы другое дело.