Умники-сенаторы или, по крайней мере, так сами о себе думавшие, соглашались, без прочтения и рассуждения, надиктованное Тутолминым представить государыне в чаянии того, что много встретится противоречий в сочинении его проекта, составленного, как они видели и слышали, без всякого к тому приготовления; ласкали себя надеждою, что проект Тутолмина, подобно как и их проекты, бывшие императрице представленными, будет возвращен в сенат на рассмотрение и соображение их, — и благовременно уже лакомили себя тем, что они Тутолмина при сем благоприятном для них случае, как говорится, в лоск положат. Сверх сего — тайно, не сообщая друг другу, содрогаясь внутренне в самом себе, не один из них кичился самолюбием в том, что самолюбие ее величества будет уколото и что неприятности этой государыня сама виновница.
Государыня садилась за обеденный стол обыкновенно в час пополудни. Спросила, перед выходом в столовую, камердинера:
— Тут-ли Тимофей Иванович? На ответ — нет, — государыня приказала послать курьера узнать здоров ли он, и изволила сказать:
— Подождем садиться за обед.
Через 10 минут доложили государыне, что Тутолмин в сенате, стоит у аналоя и диктует.
— Помоги ему Бог! — сказала Екатерина и вышла в столовую к обеду.
Переписали проект прямыми литерами полу-уставом, — Екатерина любила этот почерк и другого не читала или читала неохотно. В сем случае все было придумано, чтобы заставить ее прочитать сочинение Тутолмина, чтобы показать ей, что и она в людях ошибается, как и все прочие люди.
Так созерцавшие не ошиблись: государыня изволила читать и перечитывать проект ровно две недели одна, не отдавая, не показывая его никому, даже фавориту было неизвестно того что государыне благоугодно относительно проекта. Государыня приказала принести из библиотеки к себе карту всей Империи подать словарь Чулкова о внутренней в России торговле, в котором были подробно описаны все ярмарки, торги в городах, селах и деревнях, с полным объяснением где что делается, родится, как, куда и в какое время года произведению бывает сбыт, показаны расстояния, — лучшее историческое своего времени сочинение, едва ли в чем уступит сочинениям сего рода, в настояще время (1834 г.) написанным. Чулков был придворный актер, потом служил в сенате и был обер-секретарем.
Через две недели проект Тутолмина был от государыни прислан в полное собрание правительствующего сената с собст-венноручною ее величества надписью: «Быть по сему».
В тот же день, если не ошибаюсь, Тутолмину от государыни прислан был орден св. Равноапостольного Владимира 1-й степени»