Покровительственная улыбка не сошла с лица шерифа с тоненькими черными усиками и заостренной бородкой.
– Полностью с тобой согласен, братец, и, полагаю, как раз тебе-то и не стоит напоминать, что я являюсь его законным представителем в этом графстве. О чем только думал верховный суд в сентябре, когда принимал решение о введении должности коронера, ума не приложу.
Джон никогда не отличался большим терпением, и хотя подобные споры вспыхивали с завидной регулярностью, насмешка подействовала на него, как красная тряпка на быка:
– А я в очередной раз поясню тебе, в чем дело, любезный шурин. Причина вся в том, что слишком большая часть того, что причиталось королевской казне, почему-то оказывалась в кошельках шерифов. Так что у Хьюберта Уолтера хватило здравомыслия, чтобы поставить в каждом графстве надежного человека – коронера, – который заботился бы об интересах казны, а не о своих собственных.
Вялым движением руки де Ревелль отмахнулся от высказанных коронером обвинений:
– Глупости, Джон. Кому, как не тебе, знать правду? Ты ведь был с Ричардом, когда того доставили в Австрию. Так что настоящая причина в том, чтобы собрать огромную сумму, которую Генри из Германии с него требует. Хитрый Хьюберт придумал эту схему, чтобы выдоить дополнительные деньги из и без того многострадального населения.
В словах шерифа содержалась изрядная доля правды, и она попала Джону в уязвимое место: совесть до сих пор мучила его за то, что два года назад он оказался не в состоянии спасти своего короля от плена неподалеку от Вены. Будучи рыцарем в армии Ричарда, он покинул Святую Землю вместе со свитой короля в октябре 1192 года, оставив Хьюберта Уолтера, ныне главного судью и архиепископа Кентерберийского, командовать оставшимися английскими войсками. Во время возвращения морем, которое включало крушение корабля и нападение пиратов, Джон столько раз доказывал свою преданность, защищая короля, что Ричард взял его в качестве личного телохранителя. Король решил вернуться домой следующим маршрутом: сначала морем по Адриатике, а затем по суше через Богемию. Несколько раз ему удалось избежать, плена, однако в конце концов он попал в поджидавшую его засаду на постоялом дворе в Эрдберге, у самых окраин Вены. В этот момент Джона рядом с королем не было, – они с Гвином искали новых лошадей, – и с того самого дня он винил себя за то, что в решающую минуту, когда необходимо было защитить короля, его поблизости не оказалось. Ричард полтора года провел в плену, сначала у Леопольда Австрийского, а затем в Германии у Генри VI, которому его продал Леопольд. В конечном итоге стороны согласились на выкуп в размере ста пятидесяти тысяч марок, огромное бремя для Англии, которая и так испытывала финансовые затруднения после того, как Ричарду понадобились деньги для организации Третьего Крестового похода, а позднее для военной компании против короля Франции Филиппа.