– Это что?
– Рейхстаг. Берлин, май сорок пятого. Победа.
– Видишь, – совсем по-мальчишески толкает Абрама мой дед. – Я выше расписался. И крупнее!
Вот он, момент истины.
– Извини, Василий, – говорю. – Ты не дошел. Погиб в сорок третьем под Конотопом. Это Абрам писал. За обоих.
Я им рассказываю всё, что знаю. Долго. Подробно. Про то, как погибла застава. Как Васька тащил из окружения раненого Абрама. Как Абрам тащил через линию фронта раненого Ваську. Про их встречу в Сталинграде. Про Курскую битву. Про освобождение Киева. Про безвестную высоту под Конотопом. Про могилу у подножия той высоты. Про Варшаву. Про Берлин. Про Парад Победы. Про них…
Я рассказываю про семьи, их довоенные и послевоенные семьи.
Про беременную Анюту Нестеренко, отставшую от поезда, везущего семью в эвакуацию и мечущуюся на путях на безымянном полустанке, а потом втягиваемую раненными бойцами в санитарный эшелон (поедешь с нами, девонька, негоже тебе немца дожидаться)… Про ту же Анюту, кормящую маленького Сережку не отходя от станка… Про Веньку Фридлендера, брата Абрама, четырнадцатилетнего пацана, кидающего уголь в топку паровоза где-то в казахской степи под аккомпанемент подбадривающей скороговорки машиниста, ровесника первых паровозов: 'Шуруй, Венька!'… И про другой паровоз, где Васькин дед, мой и его полный тезка, кричит другому пареньку: 'Шуруй, Витька!'… Про мать Абрама, падающую в голодный обморок за операционным столом… Про шурина Абрама, брата еще не знакомой ему будущей жены, не взятого в армию из-за 'брони', но ушедшего в ополчение и погибшего в подмосковных окопах, так и не успев сделать ни одного выстрела… Про казака Сергея Нестеренко, бросившегося с гранатой под танк…
Я рассказываю про… про то, чего теперь уже не будет. Даже если случится обратный перенос, и дивизии вермахта рванут на Москву – не будет. Потому что будет всё по-другому. Потому что здесь я с ребятами, и весьма неплохим боезапасом. Потому что гонит к Москве Фима с его головой. Потому что…
Они слушают, раскрыв рты, забыв, кто из них сержант, а кто рядовой, кто еврей, а кто казак, забыв обо всем.
Я рассказываю, а сам понимаю, что если пшеки завтра начнут махать шашками, им не светит. И бундесам не светит. И китаезам. И пиндосам. Никому. И не из-за моих бойцов и Фимы с его идеями. Не из-за наших станков и ноутбуков. Не из-за подлодок с ядерными боеголовками. Из-за этих ребят. Из-за миллионов таких мальчишек. Которые еще совсем дети, которые еще ничего не умеют. Но они, в той, прошлой истории остановили Гитлера. И они в истории нынешней остановят кого угодно. Даже без современного оружия. Даже если окажутся вообще без оружия. Все равно, остановят. Они просто не умеют иначе…