Перешагивая через две ступеньки, они поднялись по высокой каменной лестнице — Джеймс бережно прикрывал ладонью карман куртки — и очутились в похожем на гигантскую пещеру зале. Марвин во все глаза глядел на толпы людей в темных зимних пальто, на большие красивые вазы с цветами, на широкие ступени, ведущие на второй этаж.
— Сюда! — Карл, широко шагая, повел его вверх по центральной лестнице.
Справа и слева тянутся два сводчатых коридора, залитые мягким теплым светом. В подсвеченных стеклянных витринах — пестрота фарфоровых ваз и чаш.
— Точно, я тут был, — вспомнил Джеймс. — Это место похоже на церковь.
Отец улыбнулся.
— В каком-то смысле это и есть церковь… точнее храм. Храм искусства.
Марвин успел разглядеть мраморные статуи и картины в золоченых рамах. Через минуту они вошли в огромную длинную комнату, увешанную рисунками.
— Ух ты! — воскликнул Джеймс. — Сколько всего!
Отец взял его за руку и потащил дальше.
— По-моему, рисунки Дюрера в третьем зале.
Марвин был слишком далеко от стен, чтобы хорошенько разглядеть рисунки. К тому же его так трясло в кармане, что перед глазами все расплывалось. Ага, в основном здесь портреты и человеческие фигуры, иногда попадаются пейзажи. Приглушенные цвета — черный, серый, коричневый, терракотовый. Как только мальчик замедлял шаг, Марвин старался выползти из кармана, чтобы лучше видеть, и Джеймс опасливо косился в его сторону.
— Здесь, — сказал наконец Карл. — Вот смотри! Понимаешь, что я имел в виду?
Они остановились. К этому моменту Марвин уже четырьмя лапками вылез из кармана — все для того, чтобы лучше видеть, — и с трудом сохранял равновесие. Так он и качался, пока Джеймс не протянул ему палец. Слегка помедлив в раздумье, Марвин все же заполз Джеймсу на палец. Мальчик поднял руку к плечу, Марвин перебрался к нему на куртку и спрятался под воротником.
— Ух ты! — снова вырвалось у Джеймса.
Рисунок, возле которого они остановились, оказался маленьким, но очень подробным изображением внутреннего дворика. Линии — невероятно тонкие и четкие; всё — от оконных переплетов до камней мощеного двора — тщательно выписано. Края шиферных крыш кажутся острыми, как осколки стекла.
Марвин глядел во все глаза. Он почти видел руку художника, выводящую каждую черточку. И чем дольше он смотрел, тем больше, казалось, оживал рисунок.
Карл оглянулся. Посетители музея спокойно проходили мимо. Он положил учебник по математике на пол, бережно достал листок с рисунком Марвина и поднял его повыше.
— Видишь? Твоя техника точь-в-точь как у Дюрера.
Джеймс только молча кивнул.