— По правде сказать, Денни из весьма богатой семьи, — немного помолчав, объяснила Кристина. — А может, он на кого-то другого работает. Кто знает?
Марвин вспомнил телефонный разговор, который слышал в квартире, с той женщиной со смешным именем. Которая обещала заказать машину из аэропорта.
— На черном рынке, — продолжала Кристина, — эти рисунки можно купить значительно ниже их настоящей цены. Дюрер не так известен в мире, как знаменитые художники итальянского Возрождения — их вообще невозможно перепродать легально.
Карл вышагивал взад-вперед по комнате, Джеймс следил за ним широко раскрытыми глазами.
— Какая-то бессмыслица получается. «Мужество» ведь и так принадлежит Музею Гетти. Почему не украсть его оттуда? Зачем ждать, пока рисунок перевезут на другой конец страны?
— Это-то как раз совершенно понятно, — вздохнула Кристина. — В Калифорнии его бы сразу вычислили. А когда рисунок находится в Метрополитене, за него отвечаем мы, а не Денни… О Боже! — вдруг вспомнила она. — Денни же был в Нью-Йорке, когда украли «Справедливость»! Приезжал на конференцию и несколько раз заходил в музей. У него было разрешение заходить в любой отдел, я же сама об этом позаботилась. Как будто специально облегчила ему задачу!
— Вы думаете, он все четыре рисунка украл? — ошарашенно спросил Карл.
— Не знаю, может, не сам, а нанял кого-то, — задумчиво ответила она, устало оперлась на стол и снова взглянула на «Мужество». — С этим-то рисунком у него вообще хлопот не было. Уж лучше бы я его сразу в подарочную бумагу завернула и лично Денни вручила.
Джеймс, бледный от усталости, следил за разговором взрослых. У него сегодня был очень трудный день.
— Вы говорите, что эти рисунки нельзя продать? И нельзя даже никому показать или рассказать, потому что полиция их ищет? Так зачем же он это сделал?
Кристина разглядывала рисунки на столе:
— Может быть, ему просто хотелось посмотреть на все четыре разом… полюбоваться ими в полном одиночестве.
Марвин вспомнил, как Денни со слезами на глазах любовался рисунками у себя в кабинете.
— А что теперь делать? — Карл повернулся к Кристине. — Будете звонить в ФБР?
— Если все подтвердится… — поморщилась Кристина. — Представляете заголовки в завтрашних газетах? Что с ним будет? И с нашими музеями? И со всеми нами?
— А его посадят в тюрьму? — снова спросил Джеймс.
Карл и Кристина молчали. А потом Карл сказал:
— Посмотри, какое у Справедливости выражение лица. Теперь ты понимаешь, от чего она такая грустная.
Джеймс вопросительно смотрел на отца, и тот объяснил:
— Понимаешь, иногда правильный поступок причиняет ужасную боль.