Больше обсуждать было нечего. Марвин с тяжелым сердцем затаился под воротником куртки.
Карл тряхнул головой:
— Придется звонить в ФБР. Рассказать им про рисунки. Только я все равно не понимаю, как ты их нашел, Джеймс. Как ты вообще попал в эту квартиру? Откуда ты узнал, что они там?
Джеймс неловко отвернулся, чтобы не смотреть отцу в глаза.
— Я же сказал, я нашел адрес… просто догадался… — почти шепотом ответил он. — А потом пришел туда и скрепкой открыл…
— Что? — Карл не верил своим ушам. — Ты взломал замок?
— Вроде того, — мальчик повернулся к Кристине, и Марвин понял, что сейчас он постарается сменить тему. — А почему вы просто не можете вернуть рисунки — и все? Вернуть — это ведь самое главное. Зачем вам рассказывать полиции про Денни?
Кристина легонько коснулась его волос.
— Понимаешь, это преступление. Подумай о дюреровских добродетелях… Умеренность, Благоразумие, Мужество и Справедливость. Справедливость, которая превыше всего. Согласись, наш долг — вести себя в соответствии с этими добродетелями.
Джеймс в тревоге перевел взгляд на отца:
— Но как насчет всего остального? Как насчет того, чтобы другим помогать? Это же тоже важно? Денни — твой старый друг.
Но он совершил ужасный поступок, захотелось крикнуть Марвину. Как же он, Марвин, рассердился, когда Денни по телефону утешал Кристину, притворяясь, что не знает о пропаже рисунка! Денни ей солгал. Он их всех обвел вокруг пальца.
Да, но Джеймс-то этого не знает, вдруг сообразил Марвин. Для Джеймса Денни — милый, слегка запутавшийся человек, который без ума от Дюрера.
— Древние греки утверждали, что каждая из этих четырех добродетелей содержит в себе все остальные, помните? — Кристина поглядела на Карла.
Тот покачал головой:
— Нет, не согласен. Денни — мой добрый друг, я просто не могу поверить, что он способен на такой поступок. Но если это правда… Как насчет сострадания? Как насчет прощения?
Марвин высунулся из-под воротника — еще раз взглянуть на миниатюрные рисунки. Четкие, уверенные линии, казалось, не оставляли места для прощения. В них были мощь и владение собой. Одна девушка борется со львом, другая отмеряет вино, третья отказывает крылатому почитателю, четвертая опирается на меч. Прощение — добрее и щедрее. Прощая, мы скорее даем что-то другому, чем требуем чего-то от себя.
— Это преступление. И не нам решать, что делать, — тихо повторила Кристина и протянула руку к телефону. — Кто знает? Может, я не права. Может, найдется объяснение, о котором мы даже не подозреваем? Но мы обязаны известить ФБР, и пусть они со всем этим разбираются.