В институте, как всегда, было полно народу, шума и духоты. Все, что Клио сумела втиснуть в свою голову по дороге, тут же снова выпрыгнуло наружу и растворилось в воздухе, тем самым предельно проредив знания по экономике. Оставалось надеяться только на чудо. К слову сказать, Клио очень верила в чудеса. То, что они были редкими (очень редкими) гостями в жизни, ее волновало меньше всего. Ведь у каждого должны же когда-то показаться на горизонте алые паруса! Хотя алый цвет… Когда Клио спрашивали о ее цветовых пристрастиях, она неизменно отвечала, что ее любимый цвет – белый, цвет и блеск изморози на стекле во всей красоте ее узоров и переливов. Обычно после такого ответа все пожимали плечами и вопрос отпадал.
В аудиторию Клио вошла, как всегда, размашистой уверенной походкой. Как это называется у картежников? Блеф! Помирать, так с музыкой! Билет, как и ожидалось, не вызвал у Клио никаких ассоциаций. В том смысле, что она его не знала. Ни единого вопроса… Но не стоит унывать. Она радостно улыбнулась преподавателю, всем своим видом показывая, что о подобном билете она могла только мечтать, и прошествовала к свободной парте. Чтобы не выпадать из общей массы (все старательно что-то корябали), Клио взяла лист бумаги и принялась писать. Все, что пришло ей в данный момент на ум, были строчки песни. «Хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, я это знаю», – выводила ее рука, от чего на душе становилось легко – в любом случае, есть же пересдача.
Слова песни быстро подошли к концу. Подходило к концу и время. Решив больше не играть в эту «увлекательную» игру – экзамен, Клио встала и направилась к столу Геры, намереваясь сообщить ей, что сегодня она ничего не может сдать. Остановившись прямо перед столом, Клио набрала в легкие воздуха и подняла свой лист для демонстрации; все три пары глаз экзаменаторов тут же впились в него глазами. Неожиданно дверь в аудиторию с шумом распахнулась, явив всем желающим это видеть улыбающегося Семена. Возникший в одно мгновение сильный сквозняк тут же выхватил у Клио ее рукопись и понес к распахнутому окну. Клио, вытаращив глаза, бросилась следом, хлопая ладошкой о ладошку – пытаясь поймать свой старательно исписанный листок. Она так увлеклась этим занятием, что не заметила открытую створку окна и на полной скорости налетела на нее грудью. Створка и стекло выдержали, а вот у Клио от удара сперва перехватило дыхание, а потом неожиданно начался кашель, с которым она никак не могла справиться, а заветный лист между тем, плавно спланировав, покинул здание института. Испуганная Гера подбежала к Клио со своей свитой, и они принялись прыгать вокруг, предлагая помощь типа постучать по спинке. В короткие моменты, когда Клио могла-таки разогнуться и глотнуть немного воздуха, она видела, что к ее скорбной ситуации жалостью никто из сокурсников особо не проникся – шустро зашуршали шпаргалки, а главный виновник произошедшего – Семен, пока никто не обращал на него внимания, быстренько просматривал билеты, лежавшие на столе преподавателя.