Пока мы плавали, день пошел на убыль. Солнце уже давно не стояло в зените. Теперь его лучи были безопасными. Так что, сидеть в тени стало необязательным, чем мы с радостью и воспользовались.
За несколько месяцев до...
Молодой мужчина со злостью отбросил письмо в сторону, и устало положил голову на скрещенные в замок руки. Глубоко вздохнул и даже протер глаза, надеясь, что письмо, словно простое видение, исчезнет. Но чуда не произошло. На столе все также лежала белая бумага, в правом углу у которой был расчеркнут золотистый вензель - что-то вроде незаконченного рисунка трезубой короны.
Но впечатление было обманчивым. Это не брошенный рисунок бездарного художника, совсем наоборот - вытертый наполовину символ, что когда-то был единой властью в этих землях.
Юноша не застал тех времен. Ему только недавно исполнилось двадцать два года. И о том, что происходило за тысячу лет до его рождения, он мог только догадываться.
А догадки заведомо отличаются от правды! К сожалению, или к счастью... Кто знает.
Неслышно отворилась дверь. Послышался шорох от приближающегося платья. Владелица туалета медленно подошла к мужчине и осторожно присела подле него.
- Тирин, что произошло? - в тихом голосе сквозило участие, нежность.
Мужчина поднял глаза на гостью, вздохнул.
- Да так, привычные дела, - человек поменял бумаги, что в страшном беспорядке лежали на столе, местами, будто бы ненароком положив на недавно отброшенное письмо, изрядно потертые листы с какими-то цифрами. - Не волнуйся, он бережно погладил начавший округляться живот собеседницы. - Катрин, сейчас тебе это вредно. Да и не стоит это того.
- Стоит! Я знаю! - девушка топнула ногой, что еще недавно сотни раз проделывала на балах, желая привлечь к себе внимание. Сейчас это было ей ни к чему. Вот уже почти полгода, как она вышла замуж. Девичьи развлечения остались в прошлом. Катрин Мирра - в девичестве Стефаль, ждала ребенка.
Еще несколько месяцев назад, до того, как молодые люди поженились, одна гадалка предсказала, что ее первым ребенком будет мальчик. В ту ночь аристократка пришла в бешенство оттого, что колдунья больше ничего ей не сказала. Она едва не начала ее оскорблять. Девушке хотелось знать, с кем она свяжет свою судьбу, а вовсе не пол будущего младенца. Но сейчас именно этот ребенок стал самым главным для нее. И Катрин только и могла удивляться самой себе. До чего же она была слепа!
- Брось! - Тирин еще пытался возражать.
Но, если Катрин что-то решала, ей мало кто мог помешать. В этом они были похожи с сестрой самого графа.