Я думала, что встречаться с ним каждый день будет легко.
Меня удивила тишина. Ни одна камера не работала, никто неистово не размахивал руками с криком «Мотор!», никто не произносил ничего, даже отдаленно напоминающего текст. Все съемочное оборудование покрывал слой мелкой красной пыли, как будто им вообще в последнее время не пользовались. Неудивительно, что необходимо три месяца, чтобы снять двухчасовой фильм.
Насколько я видела, съемки проходили на трех площадках.
Первая — настоящее место раскопок в ущелье, которое очень напоминало место раскопок Калифорнийского университета всего в километре отсюда.
Вторая — ряд палаток. Перед одной из которых я заметила актрису, которую раньше видела на экране, но фамилии ее вспомнить не смогла. На ней были защитного цвета шорты и куртка от «Калахари», и я решила, что первым делом скажу художнику по костюмам, что модель из «Нэшнл джиогрэфик» не имеет ничего общего с реальностью и проигрывает удобной старой футболке.
Третья площадка представляла собой возвышение, которое должно было выглядеть как внутреннее убранство палатки. Там стояла кровать, несколько умело расставленных пустых коробок и низкий столик на трех ножках. На полке — фигурная фарфоровая чаша и кувшин. Я не сдержалась и рассмеялась. Китайский фарфор?
Через несколько минут рядом со мной присела девушка.
— Черт, жарко! — сказала она и улыбнулась. Это была первая по-настоящему открытая улыбка с момента моего приезда. — Вы с кем здесь?
— Сама, — ответила я. Вопрос застал меня врасплох, как будто я должна была прийти в сопровождении. — Я консультант по техническим вопросам. По антропологии.
— Ух ты! — восхитилась девушка. — Вы хотите сказать, что зарабатываете себе этим на жизнь?
Я улыбнулась в ответ.
— Я думала, наоборот: что это я должна восхищаться. Потому что вы работаете в кино.
— Ой, я не совсем в кино работаю, — сказала собеседница. — Я ее помощница. — Она указала на женщину в куртке типа сафари, которая просматривала сценарий. — Меня зовут Ли-Энн.
Я представилась и пожала собеседнице руку, а потом кивнула в сторону слоняющейся толпы.
— Почему все бездельничают? — поинтересовалась я.
Ли-Энн засмеялась и встала.
— Так снимают кино, — ответила она. — Много спешки и ожидания. Давай вставай! Держу пари, ты понятия не имеешь, где здесь оазис, — сказала она, переходя на «ты».
Я последовала за ней. Внутри длинной низкой палатки кипело веселье. Мои глаза перебегали из одного конца стола на другой, отмечая запотевшие кувшины с соком манго и лимонадом, грозди бананов и горы киви, небольшие бутерброды с курицей и пластинками вареного яйца, салаты из капусты, моркови, лука под майонезом и блюда макарон с кунжутом.