Сделав круг и снова оказавшись у витиеватых чугунных ворот, я окончательно осознала, что не смогу пробыть на морозе до одиннадцати – то есть еще двадцать пять минут. И моментально вспомнила, что Марина вчера записала мне свой номер мобильного телефона – рядом с адресом этого дома. Я радостно полезла в сумку, выудила исписанную крупным почерком салфетку, свой мобильный аппарат и принялась нажимать на кнопочки плохо слушающимися пальцами.
Пока я стояла у ворот с прижатой к уху трубкой, возле меня остановилось такси. Я поблагодарила Бога и решила, что если Клюева немедленно не проснется, то я усядусь в это такси и никогда больше не появлюсь в этом месте. И никакие мольбы бывшей одноклассницы не помешают мне забыть о ее просьбе! В конце концов, моя невезучесть происходит по большей мере оттого, что я позволяю другим людям пользоваться своей добротой. Мне несложно кому-то услужить, я люблю помогать людям. Но нынешнее положение уже выходит за рамки моей доброжелательности! Больше всего на свете я ненавижу холод. Терпеть не могу зиму и всякий раз терпеливо жду, когда же наступит весна. Почему я должна прыгать возле этого дома в то время, как Марина нежится в теплой постели, совершенно забыв про меня?
В последнюю секунду, когда я уже намеревалась отключить свой телефон и прыгнуть в такси, из которого кстати, никто не выходил – вероятно, такси приехало по вызову за кем-то из ближайших домов, Марина наконец взяла трубку. Я услышала ее недовольный и заспанный голос:
– Ну кто там еще?
– Это я, – буркнула я, – Маша. Между прочим, уже пятнадцать минут я стою возле вашего дома, охрана меня не пускает!
– А чего ты приперлась так рано? – возмутилась Клюева.
– Ты сама сказала – приезжай с утра, – рявкнула я в трубку.
– Но не затемно же! С утра – это к двенадцати часам!
– То есть ты предлагаешь, чтобы я уехала обратно и вернулась к двенадцати? – обозлилась я в очередной раз.
Клюева пару секунд подышала в трубку, вероятно понимая, что перегнула палку: ведь я нужна ей куда больше, чем она мне.
– Ладно, – буркнула она, – нажми на звонок у ворот и поднеси мобильный к микрофону рядом с ним. Я поговорю с охранником.
Через десять секунд мои проблемы закончились. Раздался долгожданный щелчок, дверь открылась, и я угрем проскользнула внутрь. Дорожка, ведущая к дому, оказалась тщательно расчищенной от снега. Вот по ней я и заковыляла к особняку, глядевшему на меня многочисленными окнами, разбросанными асимметрично. Не чувствуя ног под собой, я вскарабкалась по ступенькам на крыльцо и схватилась за ручку двери. На секунду меня вдруг настигла мысль: а что, если на входе ожидает очередной секьюрити, который будет, в свою очередь, снова меня мурыжить? Тогда я просто тихо скончаюсь под дверью этого дома. Однако мне повезло: замок щелкнул, и я буквально ворвалась в дом, сразу же споткнувшись о ковер и чуть не рухнув посредине холла. Интересно, какой умник решил, что ковер, начинающийся в нескольких сантиметрах от входа, – это очень стильно? Делаешь шаг, носком обуви задеваешь кончик ковра, и – твой нос уже практически залез в камин, пылающий у противоположной стены! Не раздеваясь и не разуваясь, я бросилась к огню, как первобытный человек, издавая такие же звуки. Мне ужасно хотелось залезть в огонь, чтобы моментально согреться, но краешком сознания я понимала, что между мной и саламандрой – мифической змеей, которая живет в огне, нет ничего общего. Через пару минут меня накрыла эйфория, и я закрыла глаза. Словно сквозь туман, я услышала топот ног по лестнице, но глаза открывать не стала. Вряд ли это несется Марина, чтобы побыстрее встретиться со мной. А с другими обитателями этого дома я пока незнакома.