В те дни он поймал себя на том, что подсознательно удивляется не тому, как коренные израильтяне проводят досуг (а как? Точно так же, как и все), а тому, что они вообще его как-то проводят. Может, это тo же странное ощущение, которое он испытал в десятом классе, случайно увидев классную руководительницу Веру Петровну в объятиях директора школы, Дмитрия Ивановича Шалабуды.
— Несоответствие ролей? — спросил понятливый Руэл, когда Володя смог передать ему это ощущение.
— Может быть, — ответил Володя, довольный, что понял ивритское слово «роль» («несоответствие» постоянно происходило на работе — между дисководами и сетевыми карточками, между дисплеем и принтером, между наличием компьютеров и нормальной деятельностью фирмы).
— Мне тоже кажется, что знакомство с новой культурой — как знакомство с новым человеком, — сказал Руэл. — Только надо поверить, что знакомишься не с обезьяной какой-нибудь, а с таким же человеком, как ты, только другим немножко.
Генеральный директор Моше Шрайбер, заметив Руэла с Володей, сразу поменял выражение своего лица с отдыхающего на отеческое, хлопнул Володю по спине и спросил: «ВладиМИР» (непременно — с ударением на последнем слоге!), «как, ты хорошо абсорбируешься?». Володя с трудом поборол желание ответить, что он не абсорбируется (словечко придумали!), а просто живет, но, естественно, ответил «спасибо, хорошо». Удовлетворенный Моше обратил взор на Руэла. Теперь из выражения лица следовало, что Моше ему, конечно, не отец родной, но, как минимум, старший брат и боевой соратник. «РУэл» (на этот раз — с ударением на первом), «ВладиМИР тебе не мешает работать?». Это означало, что Руэл имеет официальный шанс сделать Володе комплимент. Руэл им воспользовался: «он — мужик, что надо, на все сто!». Слова жаргонные, пахнут порохом стрельбищ и танковым горючим; такие слова на курсах для вновьприбывших не изучают. В них — сила. Моше они понравились. «Честь и хвала вам обоим!», сказал он, улыбнулся и пошел дальше.
— Теперь ты понимаешь, почему бывает трудно знакомиться? — спросил Володя шепотом.
Он не был уверен, что Руэл поймет. Но тот кивнул.
Сто первый километр. Первый привал на долгом пути из Эйлата в Йокнеам, на север. Два автобуса, арендованные фирмой, отдыхают у ворот. Девушки пользуются удобствами. Желающим предоставляется обед (желающих где-то треть). Прочие гуляют, рассматривая скульптуры из металлолома и живой уголок. В живом уголке — достопримечательность мирового уровня: красная корова, первая за две тысячи лет. Ее показывали по всем телепрограммам: еврейская традиция утверждает, что рождение красной коровы предвещает приход Спасителя и конец света (религиозные евреи ждут — не дождутся конца света; он — счастливый конец). Володя взглянул краем глаза: корова как корова.