Староста кое-что слышал о том, что юстициарий Уолтер, как поведал ему дворецкий поместья, от имени короля возродил старинную саксонскую должность коронера. В сентябре Генеральная выездная сессия судейской ассамблеи в Кенте постановила, что в каждом графстве следовало назначить трех рыцарей и секретаря, чтобы они «отправляли судебные дела от имени короны». Если бы он был столь же образован, как Томас, то знал бы, что по-латыни это называлось custos placitorum coronae, от чего и произошло название «коронер». Отправление судебных дел подразумевало регистрацию всех юридических действий, таких, как наложение штрафов, ловля беглых каторжников, расследование внезапных и противоестественных смертей, принятие покаяния ищущих убежища, конфискация имущества повешенных разбойников, а также массу всяческих иных, которые следовало представить на рассмотрение королевских судей, периодически посещавших каждое графство для решения накопившихся юридических вопросов.
Аэльфрик не разбирался в этом. Он был намного старше тех, кого обычно назначали деревенским старостой. Вольный человек, вдовец, он жил вместе с калекой дочерью, которая и вела хозяйство. Двое его сыновей обрабатывали принадлежащий ему небольшой участок земли и нередко нанимались работниками в поместье лорда.
Именно его дочь и принесла отряду коронера бульон и хлеб из муки грубого помола, который они ели, усевшись вокруг очага в центре земляного пола. В комнате совсем не было мебели, если не считать груды папоротника и соломы у стены, покрытой жесткими одеялами, служившими постелью для всего семейства.
– Я-то думал, что староста может позволить себе стол и пару стульев, – пробурчал Гвин, жадно слизывая последние капли супа с покоробленной деревянной миски.
Аэльфрик в очередной раз оставил их одних, якобы под предлогом проверить, как там лошади, а женщина скрылась под навесом, сооруженном с другой стороны дома, – эта часть дома служила ей и кухней, и маслобойней. Дойная корова была привязана в дальнем конце длинной комнаты, за загородкой из прутьев, которая отделяла жилую комнату от хлева, будучи, однако, не в состоянии оградить постояльцев от одуряющего запаха свежего навоза.
Деятельный ум сэра Джона был занят другими вещами, не имевшими никакого отношения к удобствам и комфорту.
– Эта жалкая деревушка расположена ближе всего к месту крушения, так что они волей-неволей участвуют в этом деле, – произнес он. – Томас, у тебя лучше всех получается выведывать тайны, так что отправляйся наружу, как только покончишь с этой коркой хлеба, и постарайся узнать хоть что-нибудь.