– Ты уверена, что никогда не слышала о ком-нибудь, кто мог отважиться сделать аборт в этом городе?
Она подняла свое широкое лицо, чтобы одарить его неодобрительным взглядом.
– Я уже сказала тебе, Джон, я не касаюсь подобных материй. Это преступление, не говоря уже о том, что это грех, нарушение библейских заповедей, – добродетельно заявила она.
– Но ведь в разговорах между собой леди наверняка упоминали о таких вот случаях, – настаивал он.
Матильда заколебалась.
– Ну, вообще-то, несколько лет назад супруга состоятельного торговца шерстью, у которой уже было шестеро детей, заболела гнойной лихорадкой после того, как у нее на четвертом месяце случился выкидыш. Ходили слухи, что она намеренно причинила себе вред, чтобы избавиться от ребенка, но ничего конкретного никто не знал.
– И кто мог причинить такой вред?
Она взглянула на своего супруга с презрительной жалостью к его наивности.
– Откуда мне знать? Вряд ли можно было надеяться, что она поделится всеми подробностями, это были всего лишь слухи. Все, что мне известно, так это то, что лекарь Николас из Бристоля лечил ее почти смертельную лихорадку – и вылечил, надо сказать, потому что она выжила.
Джон отложил в памяти этот кусочек информации и снова взялся за вино, за окном свистел и завывал ветер, и его старая охотничья собака Брут тайком, подобралась поближе к огню.
* * *
В городе живо обсуждали недавние трагические происшествия, случившиеся с двумя представительницами прекрасного пола, причем в разговорах фигурировали по преимуществу одни и те же персонажи.
– Почему де Ревелль отпустил их через час? – требовал ответа Эдгар из Топшема. – Кое-кто в этой лавке знает о нападении на мою Кристину, а шериф взяли спустил дело на тормозах. – Он снова сидел в холостяцкой комнате Эрика Пико над винным складом на Прист-стрит в компании своего отца и бретонца, собравшихся вокруг огня.
– Я отвергаю этих двух подмастерьев, – возразил Пико. – Согласен, они невежественное быдло, все такие работяги поедают глазами хорошеньких девушек и отпускают непристойности в их адрес, но необязательно при этом становиться насильниками. Я по-прежнему считаю, что их хозяин мог бы рассказать нам кое-что интересное о том, что случилось в тот вечер.
Эдгар пробормотал что-то нечленораздельное, в свете пламени его лицо раскраснелось, пальцы молодого человека стискивали колени, словно он практиковался, как схватит за горло насильника Кристины.
– У нас нет никаких доказательств того, что кто-нибудь из мастерской серебряных дел мастера имеет какое-либо отношение ко всему этому, – рассудительно заметил Джозеф, но в голосе его проскользнула нотка сожаления, словно бы ему хотелось сказать обратное. Он повернулся к Эрику, своему другу и торговому партнеру. – Мабель не сказала тебе ничего интересного, когда ты разговаривал с ней? – Джозеф тактично умолчал о том, как и когда мог Пико поговорить с супругой Фитцосберна.