– Знаешь, Вить, – философски заметит Дмитрий, – все-таки вся наша жизнь – лотерея, как ты считаешь?
– Почему ты так говоришь?
– Вот, например, ты.
– А что я? – замер Виктор.
– Ты достал из мешка письмо, заявив, что оно – последнее, принимающее участие в конкурсе.
– И что? – Голубев покрутил конверт и начал отрывать от края тонкую полоску.
– Сейчас все остальные письма отправятся на свалку, а этой претендентке просто повезло. Даже если она ничего не выиграет, то, по крайней мере, ее работа хоть поучаствует в конкурсе. А ведь могло сложиться так, что ты вытянул бы другое письмо.
– Могло, – согласно кивнул Голубев, надув щеки от осознания собственной значимости.
– Ты щеки-то сдуй, Витюнь, а то, неровен час, взлетишь, – посоветовал Меркулов, искоса взглянув на коллегу.
Обычно Виктор не спускал таких выпадов, стараясь пресечь поползновения посмеяться над ним, но неожиданно для Дмитрия Виктор ничего не ответил, а только внимательнее наклонился над снимками из последнего письма.
– Ты не заболел? – сердобольно поинтересовался Дмитрий.
– Ты знаешь, все, что ты здесь болтал, относительно судьбы, пожалуй, правда, – подвел итог Витя.
– Долго же ты переваривал, – удивленно проговорил Меркулов. – Я тебе уже совсем о другом…
– А я все об этом же, – поднял голову тот. – Знаешь, мне кажется, я нашел победителя. Не знаю, как тебе, но мне бы хотелось, чтобы такая прелесть была у меня дома. Оцени, Дормидонт!
Он оторвался от снимка и протянул его через стол Дмитрию.
– Ты говоришь так, словно девушка прислала не фотографию штор, а по ошибке вложила в конверт собственный снимок, – промурлыкал он, но карточку взял.
– Ого! – присвистнул он. – Красота-то какая! Великая вещь – случай.
– Вот если бы не я, ты бы этот конверт вместе с другими на помойку отправил, – гордо заявил Голубев.
– Да-а-а, – протянул Дмитрий, – могла произойти накладочка. И откуда такой талант? – Он посмотрел на обратный адрес. – Москва. Нестерова Светлана Николаевна. А вот и телефончик. Ну что ж, Светлана Николаевна, давайте познакомимся поближе.