— Это не комплимент, а деловая информация. Кстати, Джейн, раз уж у нас все разговоры все время связаны с встречей с боссом, не могли бы вы рассказать немного о нем? Например, как ему удалось пробиться через барьеры, возведенные вашей финансовой олигархией? На кого он сумел опереться? Мне хотелось бы лучше понимать не только его слова, но смысл, который он в них вложит. Перевод переводом, а…
— Резонно. Я расскажу.
— Понимаете, — начала свой рассказ Джейн, — здесь в каждом месте, общине, коммуне — как это точнее перевести — есть человек, которого зовут «босс». Это местный авторитет.
— В смысле? — переспросил Виктор, привыкший к нашему, российскому пониманию слов «местный авторитет».
— Ну, это дословный перевод слов local authority, «местная власть», лидер общины, что-то вроде старосты, хотя официальный статус может быть иным. Вокруг него все вертится. Прием Лонга — стереть местного босса и убеждать остальных. Понятно?
— Не совсем.
— Когда в России или в Европе пишут об Америке, то обычно рисуют Манхеттен или Бродуэй (слово «Бродуэй» она произнесла с ударением на «о»). Но это не совсем Америка. Америка — огромная индустриальная деревня. В ней множество городов, похожих на наши села, с одноэтажными избами из тонких досок, реек и картона, для экономии. Как декорации. В отличие от русского села, там далеко не все выходят в поле. Там есть газолиновые станции, магазины, разные мастерские, филиалы фабрик, аптеки, почты, банки, и прочие заведения. Вообще филиалы заводов в маленьких городах — это свежая идея. Когда нет заказов, рабочие могут прокормить себя, возделывая свой огородик.
«Боже мой», подумал Виктор, «как это похоже на гайдаровские реформы».
— В такой деревне, где все друг друга знают, демократия сводится к тому, что каждый хочет снять с себя заботы об общих проблемах. Чтобы был человек, на которого эти проблемы можно было взвалить. И община находит такого человека и делает боссом. Даже когда босс злоупотребляет властью, его терпят, потому что никто не хочет брать на себя ношу ответственности. И большинству все равно, кто будет этим боссом, этим старостой, лишь бы не он сам. Поэтому большинство можно уговорить.
«Короче, типа председателя. Вроде и колхозов нет, а отношения те же.»
— Чтобы стереть босса, Лонг искал в его прошлом аморальные поступки или коррупцию. Такие всегда находились, и тогда Лонг раскидывал тонны листовок, выступал по радио, объезжал всех на машине, выступая на митингах и ставил на место босса своего человека. Уговаривать Лонг умел. В семнадцать лет он был коммивояжером и однажды, на спор с приятелями, уговорил старого негра купить себе подержанный гроб. Лонг стал читать цитаты из библии, у негра полились слезы и он потребовал гроб немедленно!