Основной инстинкт (Осборн) - страница 3

— Деньги, — констатировал Гас. Он посмотрел на утончённую обстановку: совершенная, художественно оформленная мебель, толстые ковры, картины на стенах.

— Неплохо, — признался он. — И чем, ты сказал, занимался этот сукин сын?

— Рок-н-роллом, Гас. Его звали Джонни Боз.

— Никогда о таком не слыхал.

Ник усмехнулся: было бы весьма удивительно, если бы Гас что-либо знал о Джонни Бозе. Музыкальные вкусы Морана, так уж было, ограничивались техасским свинг-стилем кантри.

— Он был потом, уже после тебя. Середина шестидесятых, если помнишь, — хиппи, лето любви…

— Счастливые денёчки, — согласился Моран.

— И где-то потом появился Боз. Пять или шесть хитов. Затем он остепенился, по рок-н-ролльным понятиям. Приобрёл клуб где-то на дне, в Филлморе. — Ник бросил взгляд на висевшую в прихожей картину Пикассо. — Правда, сейчас-то он точно находится на вершине.

Моран направился в залитую кровью спальню.

— На вершине, говоришь? Теперь уж нет, — заметил Гас.

Боз до сих пор валялся на кровати — кусок мяса, привязанный к латунному сооружению. Моран с трудом смог бы представить более кровавые раны, чем эти многочисленные колотые ранения горла, и, особенно, туловища и сердца, недавно тяжело бившегося под воздействием наркотиков и экстаза. Дорогое бельё было матовым от засохшей крови, матрац был пропитан ею до самых пружин.

Карран долго смотрел на труп, будто в уме фотографируя его, затем отвернулся и, посмотрев на набившихся в комнату копов, покачал головой.

— А, все дерьмовые полицейские уже в сборе, — проворчал oн.

Здесь находилась судебная команда — ребята из группы по осмотру места происшествия, которые исковыряют всю комнату в поисках отправной точки для расследования; команда коронёра, которая проделает то же самое с трупом Боза; и двое парней из отдела по расследованию убийств — Харриган и Андруз. Последним двум, действительно, не повезло — они попали на место преступления как раз в тот самый короткий отрезок времени, когда их смена уже заканчивала патрулирование, а Карран с Мораном только заступили на службу. Ещё несколько человек в форме стояли неподалёку и глазели по сторонам. В общем, обычная для места преступления братия.

Кроме того, на сцене оказались ещё два копа, бывшие не из тех, кто может нормально смотреть на случай насильственной смерти. Карран направился в угол этой роскошной спальни и с сердитым видом уставился на лейтенанта Фила Уокера и капитана Марка Толкотта. Уокер, шеф отдела по расследованию убийств департамента полиции Сан-Франциско, безусловно, имел право появиться здесь — хотя Каррана злило, что гибель бывшей рок-звезды притягивает высших чинов, в то время как смерть, скажем, какой-нибудь благоденствующей старушки в Хантерз-Пойнте — нет. Присутствие Толкотта, заместителя шефа полиции и доверенного лица, носителя политического багажа мэра, говорило о том, что затевалось нечто грандиозное. Нечто, как понимал Ник Карран, имеющее малое отношение непосредственно к убийству, но тесно связанное с политиканами города Сан-Франциско.